Лариса Шкатула - Замуж не напасть [litres самиздат]

Они с Надей уходят в ванную надрывно веселые, а возвращаются – Надя угрюмая, а Володя – покатывается со смеху. Оказывается, она думала, что он хочет её поцеловать и доверчиво потянулась к нему. Шутник Вова сунул её головой под кран с холодной водой и до сих пор не может понять, почему она не смеется?

Каждый шутит по-своему, думает Евгения.

Теперь они вечером сидят вокруг журнального столика в большой комнате.

Виталий неожиданно проявляет себя человеком расторопным и умелым. Он только спрашивает:

– Женя, разрешите мне немного похозяйничать?

– Пожалуйста, – благодарно соглашается она, и вдвоем, в четыре руки они сооружают стол.

Консервы, о которых Евгения прежде не слышала, оказываются, существенно облегчают жизнь закордонных хозяек. То, на что она затратила бы не менее двух часов, оказывается и приготавливается за три-пять минут.

– Если бы я не знал, что Женя неделю назад развелась с мужем, – комментирует Володя, – я бы подумал, что она с Виталиком живет вместе много лет – так ладно у вас все получается!

Евгения перехватывает удивленный взгляд Нади – и когда только успела отмалчивается: пусть думает, что хочет. Не сама ли она скрыла такое важное событие от подруги. Можно подумать, что у той дурной глаз или чересчур болтливый язык. Кажется, поговорку – друг познается в беде, Надя понимает так, что счастьем с ним делиться вовсе не обязательно. А если и поделишься, то не сразу и мелкими порциями… В общем, на Надю она обижена. Слишком резок переход, когда от атмосферы полного доверия и необходимости постоянного общения, вдруг отодвигается куда-то на второй план.

Пока она так про себя обижается, Виталий успевает завладеть вниманием её друзей. Надя с Володей наперебой ему о себе рассказывают, а он слушает с вниманием, будто ему их рассказ очень важен, интересен…

Она ловит себя на том, что подобно компьютеру начинает в графе "достоинства" отмечать выявленные в характере Виталия положительные черты: хозяйственность, коммуникабельность, умение слушать…

Глава восьмая

Последняя неделя работы Евгении в проектном институте проходит суетно. Она не столько работает, сколько отвечает на вопросы коллег, вроде: как она решилась; а не обанкротится ли фирма; что будет входить в её обязанности; сколько она будет получать?? Она и сама ещё толком ничего не знает, но этому никто и не удивляется. Главное, вот она, такая же как все, согласилась уйти в частную фирму и не боится, что та вылетит в трубу, и Лопухина останется без работы.

Причем, когда она принимается одновременно чертить и разговаривать, собеседник или собеседница обязательно говорит:

– Да брось ты этот чертёж! Таня (Андрей) за тебя закончит. Кому нужна эта показная спешка? Начальство жаба душит, что ты будешь получать больше их, вот и хотят отравить последние дни работой! Ты разузнай, не нужны ли им ещё умные, знающие архитекторы?

И Евгения вынуждена не то, чтобы обещать работу, а соглашаться узнать, сообщить, посодействовать.

К концу недели коллектив созревает настолько, что провожают её на новое место работы, как почетного пенсионера на заслуженный отдых, со всеми положенными юбиляру славословиями и с соответствующим столом. Тут ей помогает Виталий, после настоящей битвы самолюбий согласившийся, чтобы Евгения оплатила все сама, хотя бы по оптовой цене.

Вообще, её новый ухажер – поклонник? жених? – проявляет удивительные терпение и заботу. Он регулярно возит её с работы домой, ничего не требует, не дает волю рукам – ждёт, пока она созреет сама.

В пятницу, несмотря на её возражения, он всё же дожидается окончания её прощания с родным коллективом, безропотно отвозит домой и Надю – теперь она всегда торопится; Вовик живёт в их с матерью квартире и не любит, когда она задерживается. Одним из условий его развода с женой было именно это: квартира со всем имуществом должна остаться ей с дочерью.

– Однако, Надежда не очень похожа на счастливую новобрачную, – замечает Виталий, когда они остаются в машине одни.

Евгения вздыхает: что поделаешь, пример подруги как раз из разряда тех, когда предвкушение счастья ещё не означает, что при достижении цели ты его обретаешь. И погоны летчика, подполковника, так заманчиво блестящие издалека, вблизи оказываются обычными аксессуарами обычного мужика.

– Ты не обидишься, если сегодня я не приглашу тебя к себе? – осторожно спрашивает она. То ли усталость, то ли алкоголь, то ли то и другое превратили меня в нечто аморфное…