Рои Хен - Души [litres]

– Что? Куда? – Гейле в изумлении уставилась на него.

– Что значит “куда”? В Хорбицу.

Расхожее мнение, будто испуг – верное средство от икоты, оказалось верным. Гедалья вынул из кармана листок бумаги, бывший для него дороже всех сокровищ дожей.

– Это карта нашего пути в Хорбицу, – возгласил он.

Гейле покачала головой, словно не веря.

– Ее нарисовал для меня надежнейший еврей по имени Ахарон бен-Йосеф. Он странствующий учитель, объездил полмира, а теперь направляется во вторую его половину.

– Он бывал в Хорбице?

– Он сам нет. Но он смог точно указать, где она находится.

– Каким образом?

Гедалья водрузил ногу на поваленное дерево. Гейле встала, скрестив руки, по другую сторону ствола, сейчас она походила на дебелую крестьянку, начисто лишенную воображения. Губы ее были сжаты.

– Я повстречал его в синагоге. Когда увидел, то сразу вспомнил моего меламеда в Хорбице. Тот вечно грозился, что если мы не будем его слушать, то он посадит нас в телегу, отвезет в Шварце Туме и продаст там на ярмарке. И так как мне вспомнилась эта история, я поделился ею со странствующим гостем. К моему удивлению, он сообщил мне, что Шварце Туме – не выдуманное местечко, но настоящий город в этом мире, где действительно проходит ярмарка. Вот только он не помнил, чтобы там продавали строптивых школяров. К местечку Белая Церковь это второе название, означающее Черная Мерзость, давно прилипло.

– И как это все связано с Хорбицей?

– Очень просто! Он нарисовал мне карту. Вот, взгляни, это все – области Подолье и Волынь в Речи Посполитой. Эта вот линия – река Рось, эта точка – Шварце Туме, о которой говорил мой меламед. И так по всему выходит, что где-то здесь должна находиться и наша маленькая Хорбица.

Гедалья утаил истории о жутких погромах, о которых поведал ему странствующий гость. Он также не стал упоминать о работорговле, процветавшей в этих краях в те времена. Он верил, что Господь оградит их от опасностей в их странствии. Гейле опустилась на мокрый ствол. Похоже было, что силы внезапно оставили ее.

– Нельзя поддаваться сомнениям, Гейле, это наше испытание. Я приобрел нам место на корабле. В это время года корабли редко уходят в море, но есть один купец по имени… Не смотри ты на меня так, Гейле! Мы поплывем торговым маршрутом и бросим якорь в порту Констанца на Черном море. А там все уже просто: найдем еврея, который едет на ярмарку в Бердичев или, что еще лучше, на ярмарку в Шварце Туме, и все – приехали! Мы венецианцы, властители морей, наши деньги везде ценятся. Все путешествие продлится месяц, может, даже меньше! У меня есть деньги, много денег, у нас ни в чем не будет недостатка. Главное – карту не потерять.

– Ты все это всерьез, – то ли спросила, то ли подтвердила она.

– Конечно. Корабль отплывает завтра.

– Завтра? За нами что, кто-нибудь гонится?

– И кто же за нами гонится? – взорвался Гедалья. – Мертвый возница, вот кто! Павел-гой, которого мы убили, вот кто за нами гонится. Следующее воплощение гонится за нами, то, в котором нам уже не быть изнеженными детьми из Венеции, а станем мы какими-нибудь крысами, если не чем-нибудь похуже!

– Ты предполагаешь исчезнуть, не сказав никому ни слова? – Гейле говорила безмятежно, будто сидела перед уютным пылающим очагом, но перед ней пылал не очаг, а Гедалья.

– Им нас в жизни не понять. А всем, кто встретится по дороге, мы станем говорить правду – что мы брат и сестра, что нас зовут Гец и Гитл и что мы возвращаемся домой.

– Я не могу пропустить свадьбу Брайне. – Гейле покачала головой, коса мотнулась из стороны в сторону.

Гедалья подумал, а не открыть ли Гейле, что ее добросердечный папаша заложил обручальное кольцо ее матери ради лукавой куртизанки, подстроившей ему ловушку, в которую он так и бросился очертя голову. Но он сдержался. Девушка же все упорствовала:

– А ты, ты подумай о своем отце. У него же никого, кроме тебя, нет. Он останется совсем один.

– Пусть остается один и умрет в одиночестве.

– Разве можно так говорить, Гедалья! – укорила она. – Ты стремишься к исправлению твоей души, а сам грешишь невоздержанностью в словах. Ты заявил, что я твой ангел-хранитель, так позволь же мне охранить тебя от этого опасного путешествия.

В этот миг Гедалья осознал: мало того, что Гейле не поедет с ним, – все последние девять месяцев были потрачены напрасно. С тем же успехом он мог рассказывать о Хорбице мраморной донне. Он быстро устремился прочь, разбрызгивая грязь во все стороны. Гейле торопливо последовала за ним, окликая его по имени, но ему сейчас даже голос ее был невыносим. Но тут она выкрикнула другое его имя, слетевшее с ее уст с итальянскими переливами: