Альфред Дёблин - Пощады нет

Пауль и Карл прошлись медленным шагом вдоль очереди. Пауль кого-то искал, чья-то рука протянулась к нему, когда они почти дошли до угла. Пауль шопотом заговорил с человеком в тяжелой пелерине, уже немолодым; стоявшие за ним сдвинулись теснее, опасаясь, как бы Пауль не втерся в очередь. Через несколько минут Пауль распрощался с человеком в пелерине, тот дал ему какую-то записку и указал на противоположный ряд домов. Вместе с Карлом Пауль перешел улицу. Войдя в дом с многочисленными дворами, Пауль долго кого-то разыскивал, наконец, на одной из лестниц встретил женщину с настороженным взглядом. Пауль что-то шепнул ей, она испуганно подняла на него глаза, но он протянул ей записку, и она улыбнулась изумленно и обрадованно, оглянулась по сторонам; затем они сошли во двор, Карл держался позади. Наконец, молодая женщина, по виду фабричная работница, крепко пожала Паулю руку, бросив мимоходом и Карлу светлый взгляд.

Настроение у Пауля сразу переменилось к лучшему, впервые за сегодняшнюю встречу он взглянул на Карла. Выйдя за ворота, они снова стали наблюдать за очередью перед ночлежкой. Пауль заговорил.

— Между прочим, я узнал о той — вчерашней — женщине, она уже в тюрьме, а дети в сиротском доме, так как у отца нет времени возиться с ними. Нынче о людях заботятся…

Он усмехнулся.

Карл никогда не видал ночлежки и спросил:

— Их там и кормят?

— Отчего же, за несколько пфеннигов там и кормят. Можешь даже кутить. Вшам тоже оказывается особое внимание. В ночлежку не смеет проникнуть ни одна вошь, иначе она будет арестована. Теперь строят новое огромное убежище, — его только и нехватает, — целый дворец, он будет выложен, наверное, мраморными и каменными плитами, великолепный замок, просто самому хочется заделаться бездомным.

Какую неуверенность испытывает Карл перед этим парнем! Он думает, что это на самом деле было бы неплохо, но он едва осмеливается что-либо сказать.

— Я никогда не был внутри, — говорит он осторожно.

— О, там не так плохо. Мне приходилось ночевать в гораздо худших условиях. Все очень аккуратно, шуметь нельзя.

Карл кивнул. Пауль расхохотался.

— Те, что там ночуют, большинство, — спроси их, — тоже думают, что там хорошо. Если бы они так не думали, они бы не стояли здесь и всего этого огромного дома не было бы. В большинстве случаев они еще глупее, чем вчерашние женщины. Ты видел когда-нибудь мусорный ящик? Если ты его долго будешь рассматривать, то поймешь, что такое ночлежка. Но нужно долго рассматривать и хорошенько внюхаться. Поднять крышку.

Со смехом повернул он обратно во двор. Карл нехотя шел за ним, Пауль, видимо, намерен был подвести его к мусорному ящику. Уже почти совсем стемнело. Карл уперся — ему было обидно.

— Да чего ты, Карл, я просто хочу, чтобы ты понял, зачем они строят ночлежки. Они стараются убрать с улицы навоз. А навоз сам смиренно говорит: «Это верно, вид у меня неказистый». И он стекает по канавам, которые те построили.

Пауль стоял, прищурив глаза, и что-то соображал. На широком дворе, где одинокий красноватый огонь газового фонаря боролся с быстро опускающимися сумерками, прыгали две десятилетние девочки. Они перескакивали с места на место по начерченным ими на каменных плитах квадратам с фантастической настойчивостью. Пауль посвистел, одна девочка подбежала к нему, другая осталась сторожить квадрат. Пауль взял девочку за косы, что-то шепнул ей на ухо, она кивнула и понеслась в глубь дома, крикнув подружке:

— Сейчас приду, только передам кое-что.

Пауль и Карл побрели, не торопясь, по вечерним, уже стемневшим улицам. Они углублялись в центр столицы — в лице у Пауля была какая-то ледяная ясность — движение становилось все оживленнее, и вот, на небе показалось нечто, чего Карл никогда еще не видел. Многие прохожие глядели туда. Вдалеке, на фоне алеющего светлого неба, чернел силуэт. Это были очертания горделивых, господствующих над городом королевских дворцов и Галлерея побед. Всех, кто на шумной улице смотрел на них, на несколько секунд охватывала тишина. Пауль обвил рукой плечи Карла

— Фата-Моргана. Странник в пустыне умирает от жажды и видит в облаках озеро, окруженное пальмами. Они сидят там на вершине горы, а мы здесь копошимся в болоте. Но нас даже в болоте не оставят. Начнется чистка, и мы вымрем. Ты и сам видел, они ведь нам ничего не делают, они позволяют нам жить.

С глубоким волнением слушал Карл.

— Время от времени они спускаются вниз с горящими факелами и выжигают нашего брата. Это, когда у нас здесь становится очень уж тяжко, очень уж гнусно. Мepa эта необходима, потому что ночлежек нехватает, и навоз, в конце концов, перестает покорно выстраиваться в очередь у стены и затопляет улицы.