Коллектив авторов - Сказания Всадников

Сквозь щель между досками на окнах в комнату проникает алый лучик. На горизонте брезжит рассвет. Все кончилось. «С Новым Годом, мать вашу», — произносит лесник и падает на пол.

Тик-так. Тик-так. Тик-так. Часы идут медленно. Слишком медленно. Сломался механизм, или я схожу с ума от нервов?

— Ваш любимый смертный грех? — голос Доктора будто звенит сталью. Пустым взглядом он смотрит на стол, в бланк, лежащий перед ним. Его неприятное, крысиное лицо ничего не выражает. Сидит он, сцепив пальцы и поставив локти на подлокотники. Я напрягся. Доктор однозначно мне не нравится. Впрочем, выбора у меня нет.

Я задумываюсь, но не о грехах. А о Докторе. Профессионал высшего уровня. Чтец людских душ и мыслей. Человек, разработавший уникальную систему тестов. И никто не может понять, как она работает. Работает, однако. Исправно работает. Всегда боялся нарваться на него. Помню, когда мне первый раз рассказали о нем, я пообещался не лезть туда, где работает Доктор.

Молчание затягивается. Доктор впервые за всё это время поднимает взгляд. У него сине-зеленые, холодные, повидавшие виды глаза. Расцепляет пальцы и стучит ногтями по подлокотнику.

Я переключаюсь с мыслей о личности Доктора на заданный им вопрос. Любимый смертный грех — интересный вопрос. Я собрался было солгать, что мне, в принципе, противны смертные грехи, но передумал. Он сразу поймет, что я вру. Не может не понять. Слишком уж хорошо он разбирается в людях.

Мысленно представляю грехи в виде людей. Гордыня — уродливый старец в короне, гордо поднимающий голову. Зависть — мужичонка в богатых одеждах, злобно косящий на Гордыню. Гнев — плечистый амбал с топором. Уныние — красивая девица, подпирающая голову рукой. Алчность — человек, сидящий на мешках. Чревоугодие — заплывший жиром мужчина, обгладывающий очередную куриную ножку. Похоть — дева, в весьма откровенном наряде, поигрывающая мотком веревки.

Что же мне нравится больше? Кто мне ближе? Они уродливы, но так манят. Они противны, но так щедры.

— Вы слишком долго думаете, мистер Андерсон. Начинаю считать. Либо вы отвечаете сейчас, либо этот ответ не засчитывается. Три, — меня охватывает легкая паника. Достаточно всего трех пропущенных вопросов, чтобы меня не приняли. Два из них на моем счету уже есть. Я обязан ответить.

— Два, — Доктор незаметно подгибает пальцы на левой руке. Я начинаю вспоминать свои недостатки. То, что я совершал чаще всего. То, за что осуждал меньше всего. Виски начали болеть. Проклятье. Я не ожидал такого вопроса. Рассчитывал на все, кроме этого. Впрочем, люди говорят, что сбивать столку — любимая фишка Доктора.

— Один, — он подогнул третий палец. Секунда еще есть. Отчет не закончен. В моей груди «загорается» странное чувство. Ярость. Злоба. Мне хочется кинуться на Доктора и… ну конечно!

— Гнев! — выкрикиваю я, чуть ли не подпрыгивая. Он противно щурится, глядя мне прямо в глаза. Делает пометку в бланке. Снова опускает глаза и сцепляет пальцы. Молчит некоторое время, спокойно так. Будто бы не видел ту борьбу, что происходила внутри меня. А ведь он видел — великолепно видел! — но смолчал. Засчитал.

— Тест окончен, мистер Андерсон. Вы приняты. Только, пожалуйста, никого не убейте, — он снова поднял взгляд. В глубине его глаз на секунду вспыхнул теплый огонек. — На самом деле, мне нужен был ответ только на последний вопрос. Все остальное не так важно. Думаю, вы достаточно умны, чтобы никому об этом не говорить. Моя репутация изрядно пошатнется. Я люблю Гордыню.

Он смолкает. Я пулей вылетаю из его кабинета. Мир вокруг тут же наполняется шумом, гулом, голосами. Никто не узнает о тайне Доктора.

Рябинина Катерина Станиславовна.

Живу в прекрасном северном городе с поэтичным названием Полярные Зори.

Как я начала писать? Не знаю. Так же, как и рисовать. Захотела одеть мысли в своей голове в кружева из слов.

Творю уже полгода, постоянно развивают и учусь. Надеюсь, что мои истории заставят улыбнуться и поверить, что творить может каждый.

Закат в наших местах прекрасен тем, что после него на улицах ни души. Да и какой разумный человек оставит открытыми сени, когда по нашему поселению стали бродить отряды искателей приключений?

Всё рыщут, снуют туда-сюда, как тараканы. А в дом пустишь — съедают всё хлеще саранчи. Местные уже обвыклись и запирают дома. Сумасшедшим с рюкзаками открывать запретил сам старейшина. Рядом есть пустырь, вот пусть там и ночуют.