Коллектив авторов - Сказания Всадников

— Дедушка, а награды есть? — глаза загорелись мальчишеским интересом.

— Медаль. «За отвагу». Вон тама, посмотри.

Худая рука вытянулась в сторону шкафа, предлагая Мишке заглянуть внутрь. Из приоткрытой дверцы пахнуло лежалым бельём и нафталином.

— Тама, под рубахами пошарь.

В ладонь лёг серебристый кругляш на серой ленте с голубой окантовкой. Мишка разглядывал медаль, гладил пальцем изображение танка, а комнату наполнял хриплый голос:

— Липовку немцы заняли. В клубе штаб. А нашему отряду поставили задачу: выбить их с села. А клуб-то наши мужики строили. Там с подпола тайный ход был, почитай, до лесу. Ну я и доложил. А мне: давай, мол, Пётр Семёныч, не подведи. Вот мы по энтому ходу и пробралися ночью в клуб. Не хуже, как ты в хату, пострелёнок. Взяли немцев тёпленькими — никто и пикнуть не успел. Да… Благодарность объявили. А медаль уж потом дали, фронт далече ушёл…

Старик замолчал, набираясь сил после долгого разговора. Мишка робко протянул ему кружку с водой, стоявшую тут же, на табуретке рядом с кроватью.

— Спасибо, малец. Тебя как звать-то?

— Мишкой.

— Вот что, Мишаня. Ты свою награду тоже заработал. Отвагу проявил? Проявил. Вот тебе и медаль.

Мишка уставился на медаль, которую до сих пор держал в руках, и испуганно замотал головой:

— Нет-нет, что вы, я не могу, это ваша…

— Бери, говорю, — настойчиво проговорил старик. — И береги. Все равно помру скоро, кому тут чего достанется? Родных нету, растащат всё, как сороки… И медаль продадут, времена лихие нынче, Клавка сказывала — одни деньги у всех на уме… А ты береги память, Миша, и деда Петра не забывай.

— Не забуду, — прошептал Мишка, сжимая кругляш в кулаке. — Спасибо…

— Тама это… малина у меня растет на дворе. Хорошая, сладкая. Собирать некому. Нарви, ребятам снеси. Чего добру пропадать?

— Спасибо, — кивнул Мишка. К горлу подступал комок — от теснившейся в груди благодарности, от сочувствия к старику и его нелёгкой жизни, от того, что вся история с заброшенным домом оказалась повёрнутой совсем другим боком.

Уставший Пётр Семёныч прикрыл глаза и заснул. Мишка нашёл на кухне большую глиняную миску, вышел на улицу и наполнил ее малиной с кустов, разросшихся на полдвора. Ещё и сам наелся вдоволь. Ягоды и впрямь были крупными, отборными. Потом подобрал свой велосипед и отправился на поиски ребят.

— …Ух, сладкая! — бросая ягоды в рот, Колька довольно жмурился. — Ну, ты даёшь, Мишка косолапый! Мы думали, его там привидения доедают, а он малину собирал!..

— Я ж говорил — нету там духов. Там дед Пётр живет, фронтовик. Добрый. Малиной вот угостил. Я знаете, что придумал…

Пришедшая на следующий день Клавдия Матвеевна поначалу и не узнала двор. Очищенный от зарослей лопухов и чистотела он смотрелся торжественно и строго. От калитки убегали следы велосипедных шин, теряясь на пыльной деревенской дороге…

Михаил выключил ноутбук. Завтра рано вставать, нужно выспаться. Воспоминания из того лета всегда приходили к нему накануне Дня Победы. Прав был Пётр Семёныч: уже двадцать пять лет прошло, а как вчера.

…Приехав следующим летом в деревню, Мишка узнал, что дед Пётр умер в конце апреля. Чуть-чуть не дотянул до 9 мая. Почти до Берлина дошёл…

Медаль «За отвагу» долгие годы хранилась в жестяной коробке с мальчишескими ценностями. Пережила и лихие 90-е, и его разгульную студенческую молодость, и переезд на новую квартиру. А потом неожиданно обрела вторую жизнь.

В тёмной комнате на столе лежит аккуратная рамка из пенокартона с ручкой-держателем. Внутри — строгое черно-белое фото солдата с лаконичной подписью: «Савельев Пётр Семёнович, старший сержант». Медаль надёжно крепится к верхней планке.

Завтра «Бессмертный полк» вспомнит всех, кто проявил отвагу. Кто подарил потомкам чистое небо. И тех, кто хранит память, неся её через года.

— Ты веришь в единорогов?

— Каких ещё единорогов?

— Розовых…

Гвен поправляет выбившийся локон и смущённо отворачивается. Здесь, над обрывом, ветер безнаказанно играет с её медовыми локонами, треплет подол тёмно-зелёного платья. Кевин задумчиво смотрит вдаль. Нащупав небольшой камешек, размахивается и швыряет его вниз. Раздаётся негромкий всплеск.

— Ты ведь уже взрослая, Гвен. Ну какие единороги…

— А я в детстве так любила слушать сказки матушки. Она говорила, что розовый единорог всегда приходит в последнюю минуту, когда ты совсем отчаялся, и кажется, что спасенья нет… Нужно только очень верить.