Коллектив авторов - Сказания Всадников

Вечерело. С башни не доносилось ни звука, даже драконий хвост уже как пару часов перестал подавать признаки жизни. Перепугавшись не на шутку, Принцесса с вызванным ветмагом поспешили нарушить уединение страдальца. Открывшаяся картина обескураживала.

— Дорогая, это типичнейшая febris erotica **, — заключил благообразного вида старичок, разворачивая и внимательно читая скомканный листок, коими был покрыт весь пол комнаты.

Принцесса присмотрелась к его содержимому и протяжно застонала: «Стрела любовная пробила мою грудь, от страсти дикой мне неможется уснуть».

— Доктор, скажите, это лечится?

— Amor non est medicabilis herbis ***, увы, дорогая, — старичок печально пожал плечами, — нам остается только ждать.

— Смотри, что я написал! — Вася, с горящими фанатичным блеском глазами, сунул Принцессе очередной исписанный листок, совершенно не заметив постороннего в комнате.

Доктор же, вздохнув, достал из принесенного с собой сундучка стетоскоп. Любовная лихорадка или нет, а вызов отрабатывать все равно надо. Принцесса вчиталась в корявые строчки:

«О, Лереена, ветром рождена,

Ты будешь мне прекрасная жена.

Наш колер синий с голубым,

Я буду навсегда твоим.

Твои глаза янтарь и мед,

Кто видел их, меня поймет.

Я предлагаю крылья навсегда,

Скажи любимая мне «да!»

— Ну как? — Вася, отобрав эту бумажку у закашлявшейся Принцессы, всунул ей другую. — Вот это лучше!

«Твой жаркий взор волнует кровь,

Скажи мне «да!», моя любовь.

Я понял сразу, ты и я,

Мы идеальная семья!» — он мимоходом отмахнулся от пытающегося померить ему температуру доктора. — Меня прям несёт, — Вася экзальтированно закатил глаза.

— Оно и видно, что понос… — пробурчала Принцесса, оглядывая творящийся бардак. Доктор укоризненно покачал головой и направился к выходу.

— Как я уже говорил, у Вашего друга всего лишь приступ любовной лихорадки, — ветмаг отрицательно покачал головой в ответ на преисполненный надежды взгляд Принцессы. — Что поделать, amor etiam deos tangit ****. В остальном же, он полностью здоров. В госпитализации или иной изоляции нет необходимости. Временная же голодовка, о которой Вы мне сообщили, даже пошла ему на пользу.

— И чего теперь делать? — Принцесса тоскливо вздохнула.

— Ждать дорогая, поддерживать. Главное вовремя тормозить больного, — он слегка поморщился, услышав раздавшийся сверху жалобный «трунь» какого-то музыкального инструмента. И поспешил телепортироваться.

«Главное, чтоб петь не начал», — с ужасом подумалось Принцессе.

«И не сбежал», — вздохнула она через недельку, глядя на полирующего песочком чешую Васисуалия. «Ей богу, уж лучше б это были блохи!»

* —Влюбленные безумны

**- —Любовная лихорадка

*** —Нет лекарства от любви

**** —Любви подвержены даже боги

Ветер севера пахнет солью и снегом, холодными брызгами на лице, домом и отчаянной надеждой на встречу. Но её ли ты несешь на своих крыльях?

Белая чайка с жалобными криками кружит над стальной поверхностью моря. Её пронзительный зов звенит над водой, во след уплывающим кораблям. Очередной порыв ледяного ветра, и отчего-то не понять: то ли это птичий силуэт, то ли девушка в развевающемся белом платье стоит на скале над бушующим морем… Я жду-у-у-у тебя-а-а-а!

…Ветер пахнет снегом. Еще немного и первые белые мухи закружат, завьюжат и скроют на земле твои следы. Я иду за тобой!

Громадные стволы вековых деревьев взмывают ввысь. Они прячут в глубине своих лесов твою избушку. Запрокинув голову в протяжном вое, я чую порывы ветра, буйного, как твои косы. Ледяного и пронзительного. Он несет мне вести о тебе. Северные звезды, яркие и светлые, что твои глаза, говорят со мной. Они освещают мой путь. Я слышу, как стучит твой бубен, призывая ветра и зиму.

Я слышу твой зов.

Сквозь сны я вижу, как пылает огонь твоих костров, как нагая ты, в накинутой на плечи медвежьей шкуре пляшешь на первом снегу, выкликая зиму, как северный ветер стирает твои когтистые следы, и белые чаячьи перья трепещут в твоих волосах под его порывами.

Я иду.

Назло или вопреки ему, норовящему задуть крошечный путеводный огонек свечи в окне, я иду.

Иду к тебе.

— Дело в том, что я женюсь… — Роберт стоял передо мной, виновато опустив голову. Его взгляд упорно не отрывался от пола, а пальцы нервно крутили и мяли поля шляпы. Всем своим обликом, мужчина выражал раскаяние и стыд.

Я не верила ему.