Коллектив авторов - Сказания Всадников

Воспитательницы и нянечки, наверное, прибили бы меня, если бы их не отвлекали другие дети. Меня не беспокоило ни то, что я пропускаю прогулку, ни то, что я пропускаю обед. В общем-то, и предъявить было нечего — я же послушно одевалась и раздевалась. Это была борьба с системой. А козырем в рукаве оказалось умение очень долго не скучать наедине с собой.

Маме было сложнее, чем воспитателям. Она приходила за мной после работы, уставшая, голодная. И час, а, может, и полтора часа, ждала, когда же я соберусь. Ласково, терпеливо, поторапливая, но не ругаясь. Персонал сада жалел её, и меня отправляли одеваться сразу после ужина, чтобы к приходу мамы я успела хотя бы натянуть колготки. Я тоже жалела маму, поэтому время от времени даже успевала.

Так продолжалось до конца сада. Наверное, много нервов потрепало мое неторопливое послушание, потому что при слове «колготки» мама вздрагивала еще очень долго. Да и сама я перестала их ненавидеть только когда стала носить капроновые.

А памятник материнскому терпению поставить бы стоило. Только не во дворе детсада, а в фойе — прислонившаяся к стене женщина с усталой, но ласковой улыбкой. С тяжелыми пакетами у ног.

И с детскими колготками в руке.

Автор этих строк родился в далекой Калининградской области, в маленьком городке под названием Советск, где-то на стыке двух миров. В раннем возрасте уехал из тех краев и обосновался в Казахстане. Наверное поэтому как-то умудряется сочетать западную практичность и восточную мудрость.

Сколько себя помнит, автор никогда не пытался что-то писать. Специально. Не любил вести записи, дневники, заметки. Разве что сочинения в школе всегда удавались на "отлично". На зависть одноклассникам и на радость учителю литературы.

А вот читать любил. В детстве его идеалами были инженеры и капитаны Жюля Верна, подростки-авантюристы Булычева, маленькие дикари Сетон-Томпсона. Вот и вырос Сайрес Смит, Пашка Гераскин и Том Сойер в одном флаконе. Взболтать, но не перемешивать.

Позже автор получил высшее образование, окончил магистратуру по специальности "Информатика", и, став программистом, окончательно забросил чтение, сменив библиотечные фолианты и манускрипты на блоги и техническую документацию. И уж подавно забыл как держать в руке писательские принадлежности.

И так бы и не вспомнил если бы не Шторм. И если бы не Капитан.

Но это уже совсем другая история...

— Славься Империя!

— Славься! Славься! Славься!

Нестройный хор голосов, собравшихся в зале центра нейтрализации смолк. Они пришли сюда сегодня снова. На 328 этаж. Зачем? Так уж заведено в природе человека — щекотать себе нервы. Panem et circenses — народ требует «хлеба и зрелищ». Трое обездвиженных человек лежат на крестовинах подавителей нейроактивности. Трое инфинитов, чей срок лицензии подошел к концу.

Законы Империи неоспоримы. Никто из граждан не смеет усомниться ни в правильности законов, ни в праведности его исполнителей. И горе тому, кто смеет.

Закон гласит, что каждому гражданину в день совершеннолетия будет задан вопрос. И будет получен ответ. И ответ есть одно число, от 0 до 50. И число это — количество узаконенных дозволенных убийств в течение жизни гражданина. Гражданин получает браслет со счётчиком, и начинается отсчет.

Вопрос будет задан каждому. Без вариантов. Каждый может отнять жизнь каждого, так что каждый называет число, достаточное чтобы смочь защититься или отомстить. «Quid pro quo», око за око — узаконенная самооборона, узаконенная месть. Убийство без Лицензии недопустимо, и карается Исполнителями Закона намного страшнее, чем обычная процедура терминации.

Аякс бросил взгляд на свой браслет. «3/10». Ему уже приходилось самому отнимать чью-то жизнь, но смириться с этим он не мог. Он помнил свой день совершеннолетия. Помнил, как Исполнители задали Вопрос. Помнил, как трясущимися губами выдавил из себя ответ. 10. Принятый в обществе минимум.

Он до сих пор не понимал, как Империя когда-то могла узаконить такую дикость. Удел животных — истреблять друг-друга, но и то — лишь ради пропитания. Участь неразумных. Неужели разумный Человек, Гражданин Великой Империи не выше этого? Подавляющее большинство выбирают 10—20. Если больше — могут возникнуть проблемы: мало кто хочет связываться с гражданами, настолько безумными, что готовы отнять столько жизней.

И уж конечно никто не выбирает 0. На протяжении всей истории таких были единицы. Их все знают по именам и считают безумцами. На нынешнем временном отрезке не зарегистрирован ни один. Ни одного чистого, ценящего жизнь гражданина.