Роберт Глэнси - Мелким шрифтом

В. Убежите прочь и до конца своих дней будете сожалеть о своем поступке.

День, когда Оскар сообщил мне о том #### клиенте, выдался хуже некуда: он не задался с самого утра, и дальше все пошло кувырком. По дороге домой меня терзали мысли об Оскаре и его жутком клиенте; на перекрестке загорелся красный свет, я остановил машину и вдруг заметил нечто странное. Трое парней плотно обступили пожилого человека и оттеснили его в переулок. Один вытащил нож и заставил старика отдать бумажник. Это походило на какой — то телевизионный ужастик, только не было возможности переключиться на другой канал; все казалось нереальным: округлое окно моей машины, краткая жестокая сценка в переулке… « Что я сижу? — мелькнула мысль. — Надо помочь попавщему в беду человеку ».

Можно было выскочить из машины, добежать до переулка и что — то предпринять, но я остался на месте. Неспешно нажал кнопку дверного запора и поднял стекло. А грабители, заполучив бумажник, на этом не успокоились: они принялись молотить несчастного кулаками. Я понимал, что, если побегу ему на подмогу, они и меня изобьют, а то и прикончат, Загорелся зеленый свет, и я нажал на газ.

Позже я позвонил в полицию, рассказал о происшествии и объяснил, куда ехать. Но я понимал: покуда стражи закона доберутся до места, налетчики сто раз успеют укокошить жертву. Говорят, что время лечит все. Неправда. Время — это токсин, а не тоник. После того случая мое мнение о себе с каждым днем становится чуточку хуже. Порой, если случается ехать мимо того переулка, я всякий раз, как последний дурак, надеюсь, что увижу повтор той сцены: тот же немолодой человек, те же грабители, но — смотрите, люди! — я сломом в руке вылезаю из машины и трусцой направляюсь к ним. Мне плевать, чем это может кончиться: ранят они меня, изувечат или убьют — плевать; я уже бегу во всю мочь, хохочу как помешанный, потому что мне уже не чудится, что я умер: вот он я — действую, участвую в происходящем, ору во все горло, с размаху налетая на бандитов.

В тот вечер мне страшно хотелось поговорить с Элис об ограблении и о клиенте — производителе оружия, но она была сама не своя из — за подготовки очередного доклада. Мне пришлось накрывать ужин прямо на ее рабочем столе, раздвигая кучи бумаг, чтобы освободить место для тарелок.

Наконец, плеснув ей в бокал вина, я сказал:

— Знаешь, Элис, у меня сегодня выдался прескверный денек.

Мы с ней так давно не разговаривали, что даже произносить ее имя было непривычно.

— Правда? — бросила она, не сводя глаз с мобильника.

— Оскар заполучил нового клиента.

— Отлично, Фрэнк, постарайся не остаться в стороне.

— Ну уж нет, ведь это сделка с ####.

— А, вот оно что, — прервала она. — Слушай — ка… [134]Они ведь занимаются отнюдь не только производством оружия.

— Ровно то же самое мне сказал Оскар. Но это же гнусно! Тебе не кажется?..

— Что ж, пожалуи, тут действительно есть некая нравственная дилемма, — проронила она, словно отвечая на абстрактный вопрос из собственного теста.

— А еще, — вставил я, — сегодня на моих глазах зверски избили человека.

Набирая на телефоне чей — то номер, она пробормотала:

— Ужас.

— Смотри на меня, когда со мной разговариваешь, — не выдержал я.

Она подняла наконец глаза:

— Фрэнк, какая муха тебя укусила?

— Я пытаюсь рассказать тебе кое — что важное, а ты не слушаешь.

— Ладно, извини, слушаю тебя внимательно. И что же произошло? — спросила она, слегка отодвигая телефон в сторону, к солонке и перечнице, — но недалеко, он все же остался под рукой.

— На моих глазах бандиты избили человека.

— Ужас, — повторила она и добавила, как бы завершая разговор: — Ничего не поделаешь, это Лондон.

— Мало того, я ровным счетом ничего не предпринял.

— И правильно, — сказала она. — Если бы ты ввязался, они могли бы тебя запросто убить, в это время года люди способны бог знает на что. Я писала статью на эту тему.

Там, правда, речь шла о стрессе, которому подвержено руководство компаний, но не сомневаюсь, что бездомные его тоже испытывают.

— При чем тут бездомные? О них и слова никто не сказал… И вообще, дело совсем не в этом. Во — первых, я повел себя не лучшим образом: мне надо было вмешаться.