Драгомир Асенов - Биография вечного дня

— К тому же Крачунов был у них…

Кузман мгновенно выпрямляется, как под действием пружины, с силой хватает Николая за плечи. Николай подбородком и шеей ощущает его дыхание.

— Ты откуда знаешь?

Николай рассказывает о своих приключениях: о том, как Крачунов рвался к доктору Енчеву, как вернулся к зданию Общественной безопасности, но не рискнул войти; эти истории Кузман пропускает мимо ушей, они его не волнуют, однако он вновь и вновь возвращается к сценам, разыгравшимся у ворот казармы Пятого полка: значит, они не сразу его приняли, значит, им не терпелось его обыскать, значит, они заметили, что его держат под наблюдением, — это хорошо, это очень хорошо!

— Что же в этом хорошего? — удивляется и нервничает Николай.

А Кузман продолжает выспрашивать с прежним нетерпением: значит, там он долго не задержался и вышел каким-то странным. Может, его напоили? Или пытались отравить? Не-е-ет, ни поить, ни травить его никто не станет — кому охота связываться с таким дерьмом! Одного тут не понять: почему на прощанье он так материл их, почему угрожал им?

— Наверно, выперли они его! — говорит Николай.

Кузман хлопает его по плечу — не исключено, не исключено! Тактика начальника гарнизона именно в том, чтоб выждать, не связывая себя ничем, пока не станет ясно, как сложатся дела в Софии, пока не определится, что собирается предпринять Третий Украинский фронт, нависший словно туча с севера и северо-востока. Впрочем, Кузман раскусил эту его тактику два дня назад, когда побывал в его штабе в качестве представителя нелегального, вернее, полулегального Отечественного фронта.

— Ты был у полковника Грозданова? — спрашивает Николай потрясенно.

Да, Кузман действительно побывал у начальника гарнизона. Вместе с адвокатом Ковачевым. Не с доктором Ковачевым, коммунистом, а с его братом. Несмотря на свою принадлежность к «широким» социалистам [4] Имеется в виду правое крыло Болгарской социал-демократической партии. , он член Отечественного фронта и ярый противник прогерманской политики правительства. Кузман и адвокат Ковачев пошли к полковнику Грозданову по поручению областного комитета. Когда адъютант спросил посетителей, как доложить начальнику гарнизона, адвокат заявил с пафосом: «Доложите, что мы пришли к нему по поручению Отечественного фронта, единственной патриотической коалиции, способной спасти Болгарию!» Полковник принял их без промедления, с подчеркнутой вежливостью, угостил сигарами — такой гадости Кузман никогда в своей жизни не курил (видимо, какой-то эрзац) — и чудесным бенедиктином, полученным из Южной Италии (после того как маршал Бадольо повернул вспять, ха-ха-ха!). Говорил Ковачев. Кузман не больно речист, к тому же его миссия, как ему ее разъяснили в комитете, состояла в том, чтобы охранять знаменитого оратора, а вмешаться он мог только в том случае, если Ковачев в пылу красноречия попытается взять на себя больше, чем позволяют его полномочия (только зондаж, только зондаж!), или, увлекшись, станет называть имена других ответственных лиц. К счастью, Ковачев оказался на высоте, он выступил в защиту нашего дела пламенно, убедительно и не сказал ничего лишнего. Восхищенный Кузман заявил, что, если ему когда-нибудь понадобится адвокат, он обратится только к Ковачеву.

— А полковник Грозданов? — спрашивает Николай.

— Что тебе сказать про него? Лиса! Хитрит, изворачивается, темнит — и никаких обещаний. О чем бы ни заговорили — он пас! Армия, видишь ли, нейтральна, ее долг защищать страну от внешних врагов, и не положено ей вмешиваться в политические страсти гражданских лиц. Армия окажет поддержку любому начинанию, которое на пользу отечеству, однако она держится на чинопочитании и дисциплине, без этого она развалится. Армия служит народу, но у нее есть верховное командование, во главе ее стоит министр, и приказы его должны исполняться беспрекословно. Костяк армии составляют военные специалисты, они необходимы любой власти, которая утвердится и возьмет на себя ответственность за судьбу страны. Словом, пусть господа будут спокойны, Пятый полк не станет помехой Отечественному фронту, не нанесет ему удар в спину! Но он не будет мешать и противникам Отечественного фронта, хотя, ха-ха-ха, их песенка спета! — Помолчав, Кузман делает заключение: — Теперь все зависит от нас, понимаешь? Если не замешкаемся, то поставим полковника Грозданова перед свершившимся фактом. Он достаточно прозорлив, чтобы не связываться с такими типами, как Крачунов, особенно когда их суденышко идет ко дну.