Александр Уваров - Казино для святых [СИ]

Ставицкий, по слухам, в Украину тысячи полторы аппаратов сбросить пытается. И Денисенко готов принять.

Может, они сейчас и договор обсуждают? А, может, уже и подписывают?

Гонеев заходил беспокойно по кабинету, едва освещённому светом настольной лампы. В полутьме он налетел на стул, с раздражением оттолкнул его так, что тот откатился к стене. Потёр ушибленное колено.

«Чёрт, когда же они!..»

Договорятся, непременно договорятся. Ставицкий начнёт выводить аппараты из оперирования, аппараты отгрузят, машины пойдут через границу.

А Свечин будет сидеть, сложа руки?

И наблюдать за тем, как буржуи успешно уходят от реквизиций и уворачиваются от наброшенного на них ментовского аркана?

Ой, нет! Не будет!

Тормозить начнёт. И ладно бы, если только тормозить. Наверняка начнёт бить комплексно: по залам, по складам, по офисам. Проверки, обыски, душеспасительные беседы…

И пускай Краснов с Романовым не хвастаются, что с документацией у них всё в порядке и аппараты задекларированы, сертифицированы, поставлены на учёт в налоговой и всё до копеечки учтено.

И всё-то у них прозрачно и красиво!

Красиво, если очень глубоко не копать и не пройтись по всей цепочке по поставке техники. И не проверить хорошенько все залы на предмет полного соответсвия требованиями законодательства. И не проверить, как именно проводятся расчёты с поставщиками. И не…

Ну, в общем, из этого «красиво» можно сделать совсем «некрасиво».

Если очень захотеть. Или получить соответствующую команду.

«Фас!»

Конечно, на то они, заместители эти премудрые, ответят, что этак любую компанию, даже и не игорную, можно прикрыть.

Но игорную-то, по нынешним временам, особенно легко!

А вот теперь самое время вопрос задать: с ним-то, Гонеевым, что будет?

Ставицкий его к деньгам, конечно, не подпускал, а генерал разве подпустит?

Разве он, Гонеев, человек команды? Он приближен к Свечину? Ему доверяют?

Ничего подобного!

Он просто таран, бревно на цепях, которым разбивают ворота компании. Его используют… точнее, пытаются использовать для развала бизнеса, дестабилизации компании, перехвата контроля над холдингом.

Но — в качестве кого используют? Агента, засланного казачка?

Или, того хуже, обманутого генеральскими посулами болвана, который кинется валить Ставицкого, раскачает ситуацию, переключит на себя внимание… да и гнев директора, а Свечин тем временем потихоньку загонит всех в один угол и подомнёт под себя компанию. Или прикончит.

А «казачки» у генерала и без него, Гонеева, имеются.

Кто-то ведь «сливает» генералу информацию обо всех отгрузках, перемещениях аппаратов и даже, похоже, контрактах и планируемых поставках.

Ведь не он же, Илья Петрович, это делает!

И не ставит его в известность Свечин о делах своей агентуры, внедрённой в компанию.

Стало быть, использует втёмную.

«Не стоит, не стоит мне идти у него на поводу. Вон, поймали жулика в зале, который у обэповцев штатным провокатором подрабатывает. Ну, может, ещё пару раз его менты и отмажут. А потом ведь сами и посадят! Что, такому вот дураку уподобляться? Сделать работу для Свечина, а потом остаться у разбитого корыта? Нет, Павел! Не дождёшься!»

Зазвенел телефон.

Гонеев взял трубку и услышал голос охранника, дежурившего на этаже, где был расположен кабинет Ставицкого.

— Генеральный спускается вниз.

— Хорошо, — ответил Гонеев.

Да, всё-таки охранники у него… Молодцы, одним словом!

Гонеев быстро набросил пиджак. Выключил светильник.

Вышел из кабинета, закрыл дверь. Повернул ключ. Подёргал ручку, убедился, что замок сработал исправно — и быстрым шагом, едва не переходя на бег, пошёл к лестнице, что вела к выходу на парковку.

На миг он только остановился, чтобы прочитать подсвеченную зелёным светом табличку «Выход», что закреплена была на стене перед выходом на лестничную клетку.

«Воистину так», — подумал Гонеев.

Он едва успел застать Ставицкого, перехватить на парковке.

Директор стоял у машины и разговаривал с кем-то по мобильному телефону.

Водитель, прогревая двигатель, сидел за рулём, и, скосив глаза, посматривал время от времени неодобрительно на стоявшего к нему спиной шефа, словно мысленным усилием пытаясь заставить его закончить поскорее беседу и отправиться, наконец, в путь по забитой под завязку автомобильными пробками вечерней Москве.

Завидев подбегающего к машине, запыхавшегося Гонеева, водитель быстро опустил глаза и пробормотал что-то, похожее на ругательство.