Денис Драгунский - Богач и его актер

Дети меж тем внимательно смотрели на Дирка, будто читая его мысли, потому что девочка вдруг сказала:

— Ну зачем эти рассуждения? Они не имеют никого смысла, и вы все равно ни о чем не догадаетесь.

— Как ни старайтесь, — засмеялся мальчик.

— Да я и не стараюсь вовсе, — слегка смутился Дирк. — Я просто так, поговорить с двумя симпатичными молодыми людьми. Меня, кстати, зовут Дирк. Такое вот не самое популярное, но и не очень редкое имя.

— Очень приятно, — сказала девочка и протянула ему руку: — Сигрид.

— Ханс, — сказал мальчик. Дирк пожал руку и ему.

Да-да, конечно, он должен был помнить. Когда сегодня днем эти же дети, наигравшись в бильярд, бегали по библиотеке и девочка, кажется, чуточку флиртовала с мальчиком, они называли друг друга именно этими именами. Сигрид и Ханс. Наверное, это стандартная парочка, вроде как у нас Гензель и Гретель, а у французов — Жан и Мари. А у русских, вспомнил он, — Ваня и Маша. Интересно, почему Лену, раз уж она русская, зовут Лена, а не Маша? Надо будет у нее спросить.

— Как много народу приехало сюда в пять! — сказала девочка. — И вы знаете что? Они заняли все номера. Нам с Хансом совершенно некуда деваться.

— В каком смысле? — спросил Дирк.

— Ну в самом, самом, самом простом! — воскликнула девочка. — Некуда деваться, чтобы целоваться!

— Замолчи, дура! — Мальчик довольно-таки сильно хлопнул ее ладонью по затылку и, повернувшись к Дирку, добавил: — Не обращайте на нее внимания, она ужасная нахалка. Невоспитанная и бесстыдная девчонка. Даже удивительно, как такая могла вырасти у таких прекрасных родителей и такого хорошего брата. — Он быстро выпалил это, преданно глядя Дирку в глаза, но Дирк никак не мог уловить, действительно ли он правду говорит или какое-то скрытое издевательство, какая-то афера брезжит за всем за этим?

Дирк еще раз отхлебнул виски, запив его принесенной водой.

— Еще раз благодарю вас за воду. Вы очень вежливы и предупредительны. Вы в самом деле прекрасно воспитанные дети. Но, думаю, зря вы, молодой человек… Ханс вас зовут, да?.. Зря вы так ругаете свою сестренку. Особенно перед посторонним человеком.

— Я ему не сестренка, а невеста, — выпалила девочка. — То есть, конечно, и сестренка тоже, но главное — невеста.

— Фу! — закричал мальчик. — Заткнись, идиотка! — И обратился к Дирку: — Простите за такую грубость в вашем присутствии, но вы ведь сами видите, что делается. Сейчас она начнет вас что-то просить, но вы не соглашайтесь, не соглашайтесь, умоляю вас.

— Благодарю вас за столь любезное предупреждение, молодой человек, — чопорно сказал Дирк. — Но все же столь грубые слова в адрес девушки не украшают молодого джентльмена, а что касается соглашаться или не соглашаться на просьбу вашей сестры, то уж позвольте мне принимать решение самостоятельно.

— Вот, — девочка щелкнула Ханса по носу, — вот это, я понимаю, настоящий взрослый мужчина, не то что ты, сопляк. Хотя я все равно люблю тебя больше всех на свете, я люблю тебя больше жизни, я не отдам тебя никому. — И она, обвив руками шею мальчика, громко чмокнула его в щеку.

— Ну вот что с ней прикажете делать? — спросил мальчик, обращаясь к Дирку.

— Да делайте что хотите, у вас все будет хорошо. Ваша сестра просто шутит, я полагаю.

— Ни одной свободной комнаты, — вновь заговорила о своем девочка. — А какой у вас номер?

— Двести один, — ответил Дирк.

— Уй ты! — обрадовалась девочка. — Двести один! Два-ноль-один! А ключ старинный, вот такой, крык-крык, — она показала, как вертит ключом в замке, — или карточка?

— Крык-крык, — засмеялся Дирк, вытащил из кармана ключ и положил его на стол. Это и вправду был большой старомодный металлический ключ с привязанным к нему бронзовым квадратиком с цифрами 201.

Раздался громкий стук каблуков.

Дирк поднял голову.

В библиотеку входила, как будто кого-то ища, обшаривая взглядом все углы, та самая женщина, «мерседесница», с красивой брошкой в виде обезьяны. Наверное, бриллианты в брошке были самые настоящие, потому что в случайном луче настольной лампы — свет отразился от стеклянной дверцы противоположного шкафа, и блик упал ей на грудь — брошка на секунду вспыхнула драгоценным черно-фиолетовым огнем. «Да, уж точно не Сваровски. Крутая тетенька», — подумал Дирк по-молодежному, но как-то отчужденно, ведь она ему никто, она ему никак и никогда.

Она шла, медленно цокая каблуками. В руке у нее был бокал шампанского, в другой руке — какая-то закуска. Дирк не рассмотрел. Она подошла поближе. Это был сыр и клубника, наколотые на сервировочную шпажку.