Денис Драгунский - Богач и его актер

Сели в маленьком уличном кафе. Было лето.

Дирк поведал Лизе печальную историю про скворца, которую ему на съемках рассказывал Россиньоли. Лиза внимательно записывала.

— Ты знаешь, — сказал он, — я жалею, что маэстро не снял вот именно этого фильма. Это был бы просто шедевр. Думаю, в этом фильме он бы сумел соединить две великих линии кино — ту, из которой он вышел, и ту, которую он потом создал. Классический итальянский неореализм и вот эти мистические фантазии на тему театральности всей нашей жизни. Фильм получился бы еще сильнее, чем его «Аллея», потому что в «Аллее» виден только Россиньоли-два, как, впрочем, и в нашем фильме, а Россиньоли-один ведь тоже был гениальным. Ты помнишь фильмы «Жулье» и «Фонтаны Треви»? Он пережил, отставил и забыл свой неореализм, и это очень жалко, потому что воздух требует почвы. Мне кажется, фильм про скворца был бы именно таким соединением двух главных стихий Россиньоли. Почвы и воздуха.

Лиза быстро записывала за ним, а потом задала вопрос:

— Ты бы, надо понимать, хотел сыграть в этом фильме?

— Но кого? — спросил Дирк. — Разве что пожилого отца главного героя. Но это эпизодическая роль. Тут нужен мальчишка на роль героя. Еще нужен парень лет двадцати пяти, который сыграет его брата. Для этих ребят я староват. — Засмеялся и сказал: — Я бы сыграл скворца. Скворца, которого забыли покормить.

— Ты прав, — вздохнула Лиза. — Очень похоже. Наверное, ты и есть тот самый скворец. Бедный скворец.

Она кончиками пальцев потерла уголки своих глаз.

Точно так же, как делал Россиньоли, когда рассказывал ему эту историю, лежа на скамейке у воды. Трогал пальцами глаза, чтобы не заплакать.

Дирк разозлился:

— Вычеркни все, что я тебе рассказывал. Вычерни все это к чертовой матери. Зачеркни, чтоб я видел! Напиши вот так. Напиши: Дирк фон Зандов сказал, что благодарен судьбе, — холодно диктовал он, — которая свела его на съемочной площадке с таким гением современного кинематографа, каким был только что ушедший от нас незабвенный Анджело Россиньоли. Точка. Все, — сказал он даже с некоторой злобой. — Записала? Давай сюда, я подпишу. Заверю текст.

— Ну почему? — спросила Лиза.

— Потому, что я не хочу казаться тоньше, глубже и умнее, чем я есть на самом деле. Лучше, чем на самом деле. Не хочу! Поняла?

Позднее он жалел, что запретил Лизе написать про историю со скворцом. В глубине души он надеялся, что она не послушается. Специально нашел ту фрайбургскую газету, где Лиза написала про похороны Россиньоли, и стал читать, ожидая увидеть там весь свой рассказ. Но нет, честная Лиза сделала все, как было велено. Записала шаблонную протокольную фразу, которую он ей продиктовал со злости, вот и все. А на что он злился? На Лизу, на Россиньоли, на свою судьбу? Непонятно. С ним такое часто случалось — предмет злости уже исчезал из памяти, а сама злость оставалась.

Жалко. Очень хорошая история. А вдруг бы действительно какой-нибудь продюсер или сценарист прочел ее, увлекся и что-то на этом основании затеял? Так сказать, памяти великого маэстро Россиньоли. А тут еще Дирк фон Зандов, его любимый актер. В роли скворца? Нет, в роли самого Россиньоли, конечно же! Хотя на самом деле никакой он не любимый актер, просто посчастливилось работать в этом фильме.

Ну ладно, пожалели и дальше пошли.

Дирк вернулся в номер.

Было уже около полуночи, 23:48 — прыгали циферки на часах, вделанных в панель телевизора. Он медленно разделся, предварительно задернув шторы, вытащил из шкафа прекрасный махровый халат в целлофановом пакете, вскрыл целлофан, вдернул поясок в петельки. Почему-то в гостиницах всегда халат и поясок подаются отдельно. Наверное, так удобнее тем, кто их стирает и упаковывает. Накинул халат, полюбовался на себя в большом зеркале в прихожей. Приятно, что он в свои годы еще довольно-таки стройный — во всяком случае, живота нет. Правда, ноги некрасивые, слишком худые, с седыми волосами на икрах, но уж куда денешься. Зато ногти аккуратно подстрижены и подпилены. Легко делать себе педикюр, когда такой худой. Знакомый старик жаловался: пузо мешает. Дирк погладил себя по животу и снова почувствовал, что есть не хочется совсем, и снова похвалил сам себя. Он, как и хотел, пересилил чувство голода. Вот и замечательно!

Пошел в ванную и долго мылся, перепробовав все шампуни и гели, которые стояли там рядком в цилиндрических пузырьках с круглыми золотыми головками. Высушил голову феном, еще раз прошелся по комнате, откинул одеяло, улегся, вытянулся и немедленно заснул.