Юлий Крелин - Письмо сыну

Работа дальше идет молча.

Запутались какие-то нитки.

— Где ты руку держишь! Мешаешь! Черт тебя подери! — Это Андрей мне.

— Брось свой фасон. — Это Владлен мне по поводу запутавшихся ниток.

При чем тут фасон? Не понял. Да и не до этого.

— Здесь нельзя вязать! Видишь, перикард зажимом прихвачен. — Это я Андрею.

— Отстань! Подай зажим.

— Нельзя! Говорят тебе!

— Отстань! Давай зажим. Вязать же надо!

— Иди к черту! Ничего не дам. Смотри, что вяжешь. Дурак!

— А что?

— Смотри.

— Ну давай переложим.

Все шесть рук работают слаженно, синхронно. Хорошо оперировать втроем. Языки что-то болтают. Но руки их не слушают. Работают как надо.

— Что ты шьешь по-идиотски! — Это я Владлену:

— Зажим не там, балда! — Это Владлен мне.

Руки работают четко… Идет перебранка помимо нас. Нас она не касается. Просто очень сложно все.

Владлен хочет ввести палец в сердце. Андрей снимает зажим. Я натягиваю кисетный шов и обмираю от страха. Наверно, и им страшно. Ох, если сердце сейчас брызнет!

Все спокойны и уверенны. Не люблю спокойных и уверенных. У Владлена немного дрожит свободная рука. Андрей, по-моему, опять собрался кого-то из нас обругать. Он вообще-то злоупотребляет руганью.

Ну дело! В один миг вся рана потонула в крови.

— Отсос!

Сосу.

У Владлена торжествующий вид: все в порядке — палец в сердце. Кровь в рану больше не поступает.

Палец в сердце!

Хе-хе… Все на месте.

Владлен:

— Устранить пальцем не удается. Очень плотно.

Придется идти инструментом с другой стороны сердца навстречу пальцу.

Какая неудача! Не повезет, так дома лежа споткнешься.

Я накладываю кисет. Держу швы в турникете (инструмент такой). Андрей вставляет инструмент.

Фьить! Опять дало! Здорово кровь дает из сердца. Редко видишь такое. Какая силища! В один миг заливает. Большая кровопотеря. Это даром не пройдет.

— Ребята! Скорей! Зрачки расширяются. — Это анестезиологи нам.

Владлен ориентируется. Определяет пальцем, где инструмент.

Сердце сокращается слабее.

— Инструмент пошел в аорту. Переставляю.

Сердце сокращается еще слабее.

Анестезиологи свое:

— Зрачки широкие!

— Порок устранен. Убираю инструмент.

Устранен! А сердце-то не работает!

Я держу турникет. Затягиваю. Андрей держит наготове иглу. Он должен зашить рану сердца.

Сердце не сокращается.

О давлении и пульсе не спрашиваем — и так ясно.

Рану заткнули пальцем.

Массаж сердца.

Слушаем.

— Зрачки сужаются!

Сердце сокращается.

О давлении и пульсе все еще не спрашиваем.

Зашиваем сердце. Зашивает Андрей. Ему беспрерывно обтирают лоб.

Для чего штыку ложбинка? Чтобы кровь стекала. А на спине ложбинка для пота.

Прорезался шов!!!

Не повезет, так…

Сердце в этом месте изрядно разорвано.

Снова шьем.

Сердце сокращается слабее.

— Зрачки расширяются! Опять!

Шьем сердце.

— Делайте массаж. — Это снова анестезиологи.

Я:

— Отстаньте! Мы же видим сердце.

Сердце сокращается еще слабее.

Шьем сердце.

Сердце не двигается. Шьем сердце. А с другого его конца палец еще в сердце. Одна рука Владлена для работы сейчас потеряна. Там еще придется шить.

— Зрачки широкие! На периферии кровотечения нет.

Конечно, нет кровотечения: сердце не двигается, кровь не гонит. Ее просто нет на периферии.

Шьем сердце. Оно недвижно, а мы шьем. На спокойном сердце, на остановившемся легко работать.

Зашили!!!

Массаж!

— Зрачки сужаются!

Массаж продолжается.

— Зрачки хорошие. На сонной артерии есть пульс.

Сердце работает.

Ну, теперь самое сложное. Положить зажим, как обычно, уже ясно — нельзя. Все же попробуем. Ему бы и вынуть палец, когда сердце не двигалось. Спокойно и удобно.

— Я выну палец, а вы накладывайте зажим. Внимание! Выхожу! Зажим у меня в руках. Палец вышел. За ним поток. Сердце-то уже работает. Кладу зажим. Кажется, наложил.

— Сушить тупферами! Большие тупфера готовьте.

Сушим. Тупфера — это зажатые в инструменты марлевые салфетки. Большие салфетки больше крови в себя вбирают.

Сушим.

Из-под зажима хлещет.

— Отсос!

Дыру зажал пальцем.

Завязываем под зажимом.

— Наложи нитку! Затягивай. Снимаю зажим.

Завязали. Но все-таки где-то сандалит кровь.

Опять палец в дыру.

Опять зажим.

Опять завязываем.

Опять кровь идет.

Сушим. Надо все рассмотреть. Нельзя вслепую.

— Зрачки расширяются опять.

Сердце слабеет опять.

Сушим.