Юрий Мамлеев - Том 4. После конца. Вселенские истории. Рассказы

— А мне противно, — упрямо возразила Зея.

Галя даже приподняла головку:

— Я тебе совсем о другом хочу сказать. Это хорошо, но есть опасности…

— Что такое? Опять черт знает что?

— Нет. То, что я тебе скажу, тебе надо осмыслить и только потом, так сказать, действовать. Итак, пойми следующее: твое тело — это форма твоего бытия, твое бытие. Я не говорю сейчас о душе, о сознании. Пока о теле. Опусти свое сознание в тело, как бы войди в него своим «я» — и ты увидишь, осознаешь, какое это богатство. Оно прекрасно не потому, что красиво, не потому, что оно в движении или что с помощью тела что-то совершается. Оно прекрасно внутренне, по ощущению, что это твое бытие, пусть даже оно внешне уродливо. Но это твое бытие. Все остальное — не твое. Ощущай, чувствуй это бытие каждой жилочкой своего тела, каждой клеточкой, каждым изгибом, каждым движением крови в себе, дыханием, всей нежной дрожью. И ты почувствуешь, что это целая вселенная родного, бесконечно родного бытия… И тебя охватит поток дикого счастья, нежности до утробной глубины, до последней дрожи…

Галя даже слегка взвизгнула в конце…

Зея слушала, разинув рот.

— Черт знает что, — проговорила она, опустив руки.

— Не черт знает что, а блаженство. Постоянное блаженство, потому что твое тело всегда с тобой, где бы ты ни была. Надо только научиться его осознавать по-иному, не просто как тело, а как форму твоего внутреннего, особого бытия. Ну, до тебя дошло наконец?

Зея на этот раз не сослалась на черта, а задумалась.

— Как же это сделать? — спросила после раздумия.

— Ты моя сестра, пусть и двоюродная. В тебе моя кровь. В конце концов, несколько сеансов, и все. Я научу тебя, как медитативно погружать сознание в тело… Как наполнить его неким таинственным инобытием своего «я», своего сознания…

— Я ничего не понимаю, о чем ты говоришь. Ты философичка, изучала философию, а я простой, глупый человек, как все…

— Я тебе помогу. Сейчас, я вижу, тебе противно даже касаться своего тела. А тогда любое прикосновение к нему будет вызывать бесконечное, беспорочное блаженство. Ты коснешься рукой своей нежной шеи и замрешь от блаженства, от чувства «я», ясности в своем теле… Тихое блаженство, не такое, конечно, какое может быть в самом «Я», в чистом сознании…

— Ты опять говоришь о том, что никто не может понять… Слова простые, а понять невозможно, — прервала ее Зея.

— Ладно. Хочешь, начнем сеансы? Хоть завтра.

Зея вздохнула.

— Я поняла одно, что после всего этого я смогу полюбить свое тело, особенно шею, горло. Так?

— Естественно. Ты будешь любить свое тело как некое тайное, пусть временное, сокровище.

— Опять ты говоришь о непонятном? Ты прямо скажи: полюблю или не полюблю?

— Полюбишь, еще как полюбишь… Только при чем здесь шея? Это, конечно, трогательная часть тела, но речь идет обо всем теле…

Зея замотала головой.

— Тебе этого не понять, — съязвила она.

Галя расхохоталась и нежно погладила свою шею.

— Приходи. Но тебе придется напрячься умственно. Тело — это не кусок мяса, оно одухотворено духом жизни, исходящим от нас, из наших духовных глубин…

— Я описаюсь от таких речей, — возразила Зея. — Ничего не понимаю. Но приду.

И она пришла.

С медитацией и с проникновением осознанного самобытия в тело возникли, казалось, непреодолимые трудности. Зея все время грозилась описаться и потом на сеансе один раз действительно обмочилась.

— Трусики высохнут, — обозлилась Галя. — Но с головой у тебя плохо. Медитация недоступна тебе. Ты просто, как дура, засыпаешь… И вот совершенно неадекватная реакция на мои слова… Я сейчас дам тебе мои трусики…

Галя вышла и через минуты три вернулась с трусами. Зея расплакалась.

— Ладно, не хнычь… Я тебе их дарю… Ну неужели ты, просто прикоснувшись рукой к своему телу, к коленям, груди, животу, не чувствуешь нежности, какого-то элементарного чувства… Это ж твое тело, а не черт знает что, как ты говоришь, когда речь идет о твоем теле. Так нельзя жить — принимать свое тело за «черт знает что». Я бы сошла с ума.

Зея только всхлипывала. И вдруг ее прорвало. Нет, с медитацией, как всегда, было плохо, но вдруг она почувствовала нежность к своему телу и разрыдалась.

— Теперь я чувствую, — бормотала она сквозь слезы. — Это ведь жизнь…

И она с чувством прикоснулась к своей шее и сглотнула слюну, чтобы ощутить существование своего горла.

Дальше — больше. Зея уже вовсю чувствовала удовольствие от существования своего тела, особенно горла.