Наталия Миронина - Босиком по краю моря [litres]

– С Новым годом, дорогая подруга! – сказала Женя, когда в трубке раздался голос Таи.

– Ура! С Новым годом! Счастья нам всем! А тебе и карапуза самого большого и горластого! – заорала Коробицина.

– Счастья, счастья… И карапуза! – торопливо проговорила Женя. – Ты не знаешь главного.

– Это ты о чем?

– Мне Бояров предложение сделал!

Коробицина присвистнула. Пчелинцева ухмыльнулась: в поведении подруги явно наблюдались перемены – появилось легкомыслие.

– Я правильно поняла – друг профессора Суржикова сделал тебе предложение?

– Правильно. Ты все правильно поняла. – Пчелинцева хихикнула.

– Я бы на твоем месте сразу же согласилась бы, – серьезно сказала Тая, – судя по тому, что ты рассказываешь о нем, он человек достойный.

Пчелинцева расхохоталась:

– Тая, понимаешь, мы с ним даже не целовались! Как можно выйти замуж за мужчину, с которым не ходила на свидание? Не целовалась? О котором мало знаешь?

– Ты же с ним работаешь. И не первый день. И даже не месяц. Ты его могла видеть в ситуациях, когда он не старался понравиться и пустить пыль в глаза! Когда мужчина влюблен и добивается женщины, он готов на многое. В том числе и на притворство. А ты с Бояровым имела дело, когда ему не было резона стараться понравиться. Он был таков, каков есть.

– В твоих словах есть смысл, – задумчиво произнесла Женя.

Она вспоминала все ситуации, когда Бояров вынужден был проявить себя и показывал себя с самой хорошей стороны. «Дурацкое выражение – с хорошей стороны, – подумала Женя, – во всех ситуациях, которые были, он проявил себя нормально, по-человечески. Впрочем, Суржиков тоже ни в чем плохом не был замечен, пока не случился этот наш роман».

– …Пчелинцева, ты где?! Ты слышишь меня? – раздавалось в телефоне.

– Слышу, слышу… Я просто подумала, что я Боярова не видела в экстремальной ситуации…

– Это на пожаре, что ли? – поинтересовалась Коробицина.

Пчелинцева рассмеялась:

– Издеваешься?!

– Нет, я просто говорю о том, что категоричной быть нельзя. Присмотрись, поговори, пообщайся. Если он сделал предложение, значит, он наблюдал за тобой. Старался понять. Сочувствовать. Он понимает, что Суржиков поступил с тобой непорядочно.

– Как-то все сложно… – протянула Женя.

– Скорее всего, ты ему нравилась. Но он не выдавал себя – понимал, что ты встречаешься с Суржиковым.

– А знаешь, он очень удивился, когда понял, что у нас отношения. Удивился и расстроился. Даже разозлился.

– Женя, не обижайся, но с Суржиковым у вас был просто роман. Он вырос из старых, студенческих времен. Мы уже говорили об этом.

– Если бы я не забеременела, что было бы дальше, как ты думаешь?

– Ничего бы не было. Вообще. Повстречались бы да и расстались. Но ты забеременела, и все прекратилось раньше времени. Делай выводы сама.

Пчелинцева задумалась.

– Знаешь, а я ведь знала, что все так… Игры, что ли… Понимаешь, красивый, умный, известный… Во всяком случае, в нашем кругу его знают… Профессор. Я когда-то его студенткой была. Знаешь, история такая литературно-кинематографическая… Ну, и самолюбию льстит. А еще Корольков совсем мальчишкой казался. А тут так все солидно…

– Ну, я дурой тебя назвать не могу. Но тут ты ситуацию не «просканировала».

– Или повела себя по-бабски. Купилась на антураж.

– Так или иначе, но ты в выигрыше.

– В смысле?

– Ребенок. Знаешь, ты сейчас не все понимаешь. Тебе поесть да поспать. Но потом ты все поймешь и будешь благодарить провидение, что так все случилось.

– Ага, – молвила Пчелинцева, – а замуж-то за Боярова выходить?

– А почему бы и нет? – легкомысленно ответила Коробицина.

Пчелинцева положила трубку и с блаженством потянулась: пожалуй, впервые в жизни канун Нового года был таким безмятежным. Несмотря на беременность, предательство Суржикова и перспективы, полные забот и хлопот. Но впервые в жизни она не стояла у плиты, не тащила сумки, не искала нужную упаковочную бумагу и обязательно салфетки с елочкой. В этом году ее канун Нового года был полон лени, неги и солнца, которое освещало всю спальню. А еще у нее было целых две елки! «Жизнь хороша! И еще Коробицина со своим «жизнеутверждающим» советом! Она прошла через сложные времена. Ей можно верить, – думала Женя. – Во всяком случае, она права – удивляться Суржикову не стоит».

Женя раздумала идти за яблоком, она поплотнее укрылась, примяла под щеку подушку и закрыла глаза. Самое время было поспать. «А я и не очень удивилась поведению Вадима. Расстроилась, но не удивилась», – сказала она себе и уснула.