Наталия Миронина - Босиком по краю моря [litres]

А дома она почувствовала, что устала, от шпилек у нее мозоли на ступне и ссадина от хождения босиком. Она разделась, приняла душ и легла. Последнее, о чем она подумала, это были кроссовки. «Никаких отныне каблуков!» – сквозь сон решила Пчелинцева.

А Бояров не поехал домой. Служебная квартира, которая, кстати, находилась совсем недалеко от Жени, стояла полупустой. Конечно, здесь была мебель, кухня, техника, но из личных вещей присутствовала только одежда Олега. Никаких книг, бумаг, мелочей, ничего того, что порой характеризует человека ярче, чем самое подробное резюме. Это была квартира без лица и души. Здесь даже ничем не пахло. А самой выразительной иллюстрацией был холодильник – он был отключен.

Бояров не любил это свое жилище – оно ему напоминало об упущенном счастье. «Была бы со мной Лиля, было бы по-человечески! А так – не дом, не офис. Поесть я и в кафе могу. Зачем себе морочить голову магазинами! Будем надеяться, что Лиля надумает и приедет в Дивноморск», – думал он до развода.

Теперь же, вернувшись после развода из Софии, он понял, что квартира такой и будет, если только он сам не сделает ее чуть «человечнее». Но ни сил, ни желания у него сейчас на это не было. И вообще, самым лучшим местом сейчас для него был его кабинет в Ореховом. Работа свидетельствовала о том, что он не напрасно так обрубил все в Софии, не зря проявил принципиальность, и решение его было верным. По сути, так и было – его вдохновляла грандиозность поставленной задачи и сложность предстоящего пути. Шутка ли – создать новое телевидение! И все же пустой дом вселял грусть. Поэтому, проводив Пчелинцеву, Бояров поехал на море. То есть проделал почти такой же путь в обратном направлении.

Он припарковал машину у дороги, прошел между домов и оказался на берегу. Там было пустынно. Это место не являлось курортным, отдыхающих тут всегда было мало. А прибрежный поселок жил по обычным законам – будни со строгим графиком и выходные, когда можно провести день на море. Олег снял туфли, подвернул брюки и подошел к воде. Потоптался на мелководье, захватил пригоршней песок, наклонился за причудливым камнем. А потом нашел удобный валун, устроился на нем и стал глядеть вдаль. «Какое странное, пустое занятие – пялить глаза на линию горизонта. И за волнами наблюдать – словно пытаешься запомнить их. Занятие лентяев и философов. Я к последним не отношусь, значит, я бездельник», – думал он и тут же, противореча себе, признался, что именно близость стихии, внимание к ней придает человеку силы. На море ему стало легче – отступили тупая тоска и бессмысленные сожаления.

Теперь, когда развод состоялся, надо был найти в себе силы понять Лилю и простить ее отказ следовать за мужем. Все-таки Бояров до последнего не верил, что жена останется в Софии. «Мы с ней прожили прекрасные два года, любили друг друга, но, наверное, она тоже имеет право на свой выбор», – повторял он себе.

Еще надо было отбросить сомнения в принятых решениях. Иногда казалось, что отъезд в Дивноморск – стихийный результат давления, которое он испытывал со стороны жены и ее матери. Все то время, пока он жил в Софии, ему неоднократно повторяли, что любые решения и вся жизнь должны подчиняться самочувствию Иванки, матери Лили. Бояров ничего не имел против – у самого были родители, которые порой болели. Но, внимательно приглядевшись, он понял, что жалобы тещи носят несколько спекулятивный характер. Все обострения случаются тогда, когда ситуация грозит выйти у нее из-под контроля. Сначала Олег мысленно отругал себя за подобный цинизм, но жизнь заставила его быть наблюдательным, и вскоре он убедился в своей правоте. Олег по натуре был добрым человеком и в первую очередь побеспокоился за Лилю. Ему стало ясно, что дочь находится в полной зависимости от матери. «Скорее всего, идея познакомиться со мной, «московским родственником», не особо нравилась дочери, но как откажешь маме, если у нее может случиться какой-нибудь приступ!» – думал Олег. Понимая, что ни в коем случае нельзя настраивать дочь против матери, он все же пытался как-то повлиять на Лилю, заставить ее посмотреть вперед. Но ничего из этого не вышло. Спокойная и вполне обеспеченная жизнь в прекрасном южном городе, необременительная работа в престижной конторе, а потом уже и семейная жизнь с поездками, гостями – все это сложилось в уютную картинку, и менять ее не хотелось. Но главное, не было желания спорить с матерью и предпринимать усилия, чтобы отвоевать себе немного независимости. А зависимость была, Лиля ее чувствовала и даже иногда жаловалась и плакала. Но когда Олег предлагал уехать, она начинала дуться и обижаться. И это ее поведение действовало на Олега. Понятно, долго так продолжаться не могло, и решение уехать в Дивноморск он принял молниеносно. Вот сейчас, уже здесь, он должен был убедиться, что это не бунт, а поступок, закономерный для человека, привыкшего работать, делать карьеру и добиваться успеха.