Наталия Миронина - Босиком по краю моря [litres]

– Сделаем, я думал об этом, но все никак..

– На такое времени всегда не хватает. Но люди уходить будут. Люди любят заботу, – произнесла Пчелинцева и тут же спохватилась: – Вы знаете, я иногда очень много лишнего говорю. И тон у меня не всегда правильный. Вот Вадим Леонидович это подтвердит в любую минуту.

– Что вы говорите! А он рекомендовал вас как почти идеального сотрудника.

– Даже не верится, – покачала головой Женя.

– Честное слово, он так и сказал – вздорная. Резкая. С отвратительным характером, независимость всюду демонстрирует, но очень способная и умная.

– То есть, по-вашему, это идеальный сотрудник? – прищурилась Пчелинцева.

– Ну, скорее всего да, – покачал головой Бояров, потом он огляделся: – Вы небось в эту харчевню в Ореховом?

– Да, если под харчевней в Ореховом вы подразумеваете кафе в домике с высоким крыльцом.

– Подразумеваю его, – усмехнулся Бояров и уж совершенно неожиданно спросил: – А вы не будете возражать, если я с вами пойду?

Тут Пчелинцева растерялась:

– Ну, конечно… Если вы голодны, а столовой у нас нет, и нет микроволновки, чтобы даже сэндвич разогреть…

Олег рассмеялся:

– Да, выхода у меня нет. Пошли обедать.

Пчелинцева почему-то смутилась. Она никогда не видела Боярова. Она никогда не разговаривала с ним. Но, по отзывам, это был достаточно молодой и очень талантливый телевизионщик. Еще он слыл несколько высокомерным человеком и строгим руководителем. Эту информацию она собрала еще в Москве. Теперь же этот высокий, немного полноватый человек, с волосами, зачесанными назад, с широким лицом и серыми глазами, совершенно не казался строгим или заносчивым. Наоборот, его поведение располагало к дружеской беседе.

– Послушайте, а все же почему вы меня окликнули?! – вдруг спросил он, останавливаясь.

– Да кто ж его знает… выскочило. Просто спонтанно. Я вообще очень несдержанная. Иногда такое говорю и делаю, что люди обижаются. Но я просто импульсивная. Так мне мои родители всегда говорят.

– Я уже не знаю, хорошо это или плохо. Порой кажется, что импульсивность честнее, что ли. Понимаете, не выверены шаги и эмоции.

– Я об этом не думала. Просто так получалось. И получается.

До кафе они дошли быстро – Женя от смущения как-то засуетилась, прибавила шагу, а Бояров не отставал от нее.

В кафе они взяли «стандартный ланч» – так было написано в меню.

– Ну, вот вам горячее, небольшое второе и даже компот, – улыбнулся Бояров.

– Это морс. И довольно вкусный. – Женя сделала маленький глоток и отставила стакан. Она вдруг поняла, что совершенно не голодна. Присутствие начальства ее нервировало, она все время что-то говорила, словно боялась пауз.

Бояров, видимо, что-то понял, потому что отложил ложку и, посмотрев на Женю, сказал:

– Я вам обед испортил. Понимаю. Шли себе спокойно, денек хороший, полчаса свободного времени, подумать, помолчать. А тут на голову начальник, которого в глаза не видела, и не очень понятно, о чем с ним говорить. Напряг, одним словом.

– Да, есть момент, – молниеносно отреагировала Женя и тут умоляюще посмотрела на Боярова, – вот, опять импульсивность…

Они оба расхохотались, почувствовав себя наконец комфортно.

За обедом Бояров говорил о пустяках – о том, что в Софии, из которой он вернулся несколько часов назад, стоит жара. Что там вкусный виноград и персики, а вот настоящая вишня растет только во Владимирской области. Что без работы скучно и сейчас надо будет сгруппироваться, сделать рывок, поскольку от них ждут убедительного результата. Он так и сказал «убедительного».

Пчелинцева слушала внимательно, а потом сказала:

– Это все ясно. Новая структура, с такими амбициозными целями – стать крупнейшим в западной части страны новостным агентством. Понятно, что нужны профессионалы. Но… у меня такой вопрос, – Пчелиницева остановилась, – у меня лично какие задачи?

– Как это – лично? – не понял Бояров.

– Ну, вас не было, когда я оформлялась. В заявлении о приеме на работу речь просто о ставке идет.

– А вы с Аленой Кудрявцевой разговаривали, она должна была вам все объяснить?

– Да, конечно, мы с ней долго проговорили, но..

– Я все понял, – махнул рукой Олег Тимофеевич, – вы у нас – креативный директор.

– Кто?

– Креативный директор. Справитесь?

Пчленицева даже онемела. Она рассчитывала на руководителя группы, отдела, но никак не на такую должность. По сути, это был третий человек в иерархии.

«Интересно, почему же мне Кудрявцева этого не сказала?!» – подумала Женя и тут же, словно прочитав ее мысли, Бояров пояснил: