Игорь Свинаренко - Тайна исповеди

Если так, то это было спрятано ооочень глубоко. Мы, дети рабочих окраин, были страшно далеки от этой балетной темы. В свете той трактовки я после окинул мысленным взором всю нашу дружбу с Димоном… Он был тощий и длинный, как и почти все, к кому я тянулся дружить. Но это бы еще ладно! Самое смешное — то, что и девчонки меня заводили (о, сколько смыслов у этого словечка) тоже сплошь длинные и тощие! Некоторые мои знакомые, с которыми мы виделись редко, полагали, что я уже много лет живу с одной и той же подружкой, хотя это были разные люди — но настолько похожие друг на друга, если особо не всматриваться, что человек рассеянный и близорукий мог их принять за одну-единственную! Это открытие поразило меня до такой степени, что я захохотал, чтоб скрыть свой испуг перед собой и перед жизнью, и перед приоткрывшейся бездной.

Вообще же когда речь речь заходит про баб, то в мужских компаниях тема излагается уж слишком лапидарно, дается только грубый каркас приключения: veni — vidi — vici, standard sucky-fucky. Внешность описывается одним каким-нибудь словом, ну или двумя — сиськи/жопа. А так нельзя, ведь тут важны детали. Наверно, первым про глубокие пристрастия к каким-то особенностям дамской внешности, тем или этим, заговорил Набоков… Впрочем, нет — сильно до него кто-то из античных авторов западал только на косых девиц. Один мой знакомый делал стойку всякий раз, когда жизнь подбрасывала ему даму с короткими ногами. А другой ни на кого не соглашался, кроме как на кореянок. Причем почему-то они непременно должны быть старше его. Какая странность! Да мы все ваще непростые. Извращенцы. Если копнуть и признаться в этом хоть себе…

Тот же я — долгие годы рассматривал всерьез, как известно, только блондинок, из которых первая в ряду была Таня Котова, покорившая меня в первом классе. Потом блондиноцентричность угасла — внезапно, ни с того ни с сего! Смена концепции застала меня врасплох. Меня просто выбросило на шатенок и брюнеток, и рыжих — так кита выкидывает из моря на берег. О чем думает в такие минуты кит? Интересно… Но это узнать еще трудней, чем мысли своих — человеческих — самок.

И — никак нельзя оставить без внимания рост. Да, да, конечно, как уже было сказано, в постели все равны, и длинные, и короткие: Im Bett sind alle gleich. Но всё же есть вещи, с которыми ничего не поделать. Тонкие материи! Самое мое разительное на эту тему переживание было такое. Однажды я зашел к товарищу, в контору — чисто повидаться и обсудить планы на вечер. Он усадил меня на диван. Я пил чай и курил «Приму», когда в кабинет зашла его подчиненная. Стройная, ну это дано, таких кругом полно — но необычайно длинная! Невероятно! Я со своего низкого дивана показался себе малорослым пареньком против нее. И вдруг я отметил, что меня это сильно завело! Чего я от себя не ожидал. Не рассчитывал на это. Это был сюрприз. Чтоб понять, достаточно ли сильно тебя тянет к даме, надо было, как правило, вести какие-то разговоры, выискивать общие вкусы, совпадения по любимым книжкам и кинолентам, городам и цветам, это всё — по старинной семидесятнической моде. А тогда и без этого рутинного занудства сразу что-то включилось. С первого взгляда. Бритва Обамы, то есть, пардон, Оккама рраз — и отсекла лишнее, как зубило Микеланджело отрубало ненужные куски мрамора.

— Это — молодой специалист, вот прислали к нам. Ее зовут Лидия Александровна.

Имя-отчество — это была шутка, шутка ни о чем. Она была слишком молода для такого обращения. А, может, это было о том, что начальник был короче подчиненной сантиметров на двадцать, то есть она была как бы большая, взрослая — при том что, конечно, младше нас. Потом, кстати, он уехал в Израиль — и там сгинул с радаров.

Я смотрел на Лидию эту Александровну снизу вверх и думал о том, что она — моя, непременно моя, любой ценой, и никаких в этом сомнений. Моя — точно! На три дня, на неделю, на 10 лет (то есть навеки, шанс дожить до 40 казался мне ничтожно малым, и им для ясности и реалистичности планирования следовало пренебречь) — неважно. Встреча с прекрасным не обязательно должна затягиваться до скучной бесконечности, до мертвой вечности.

Я встал с дивана и подошел к ЛА. Надо же было с чего-то начинать. Идти к сближению. И я сократил расстояние между нами сразу до метра. В непосредственной близости от ее поразившего меня тела что-то такое мурлыкал на автомате, поглощенный предвкушением восторгов. Минут пять. И вдруг в момент — внезапно — всё кончилось. Выключилось. Мое романтическое бляцкое настроение убилось. А потому что когда я подошел к ней вплотную, она оказалась… Не то что она не отбрасывала тени. Скорей — отбрасывала, но до этого теста не дошло. А не прошла она другого испытания — зеркалом. Которое зачем-то висело в кабинете. Отражение было, было! Её. Моё, кстати, тоже. Но магия перестал действовать: я увидел, что ЛА вовсе не выше меня, как мне показалось-замечталось в тот день. Она была мне даже не вровень, а на сантиметр короче! Эх, Лидия Александровна… Подвела ты меня. Забросила обратно в прозу жизни, в кучу людей среднего роста и всего прочего среднего…