Джесс Лури - Когда деревья молчат

– Сегодня хорошая погода.

– Спасибо, что всё устроила.

Она кивнула. Её волосы были собраны в хвостик, на ней были коралловые шорты и такая же рубашка, которую она сшила сама. Её единственная пара сандалий не очень сочеталась с этим летним нарядом, но зато они были в хорошей форме. Линн и её мама, наверное, даже ничего не заметят.

Она бросила на меня быстрый взгляд.

– Ты чего так смотришь?

– Ничего. Ты хорошо выглядишь. – Я стряхнула воображаемую пыль с колен. Она так и не заметила, что я побрила ноги. А ещё не спросила о моей вчерашней поездке, а я и не настаивала. – Каким был Рамми Бауэр в молодости?

Она снова посмотрела на меня, в этот раз как-то холоднее.

– Ты про мистера Бауэра?

– Гоблин назвал его «Рамми».

Она нахмурилась. Я заметила новые морщины между её бровями и возле рта.

– Он был нормальным. Ну, вполне милым.

– А почему вы расстались?

Мама заправила прядь волос за ухо.

– Это был школьный роман. Он бы много не продлился. Твой отец всегда был для меня тем самым.

– А мистер Бауэр попадал в передряги в старшей школе?

На это она хмыкнула. Звук был какой-то бумажный.

– Ну да, пожалуй. Он дрался и всё такое. Но все заслуживают второго шанса, тебе не кажется?

– Все?

– Конечно. Взять даже наших новых соседей. – Она наклонила голову к дому Фрэнка, когда мы проезжали. – Мистер Гомес сидел в тюрьме.

– Быть того не может.

– Ага. Арамис нам сказал, но не ответил, за что.

– Мам, мне кажется, мистер Бауэр…

– Расстроен тем, что на мальчиков нападают? Уверена, так и есть. И он делает всё, что может, чтобы найти Габриэля.

Я смотрела, как мимо катятся холмы, и мой шрам натягивался, как верёвка на шее. Гравий сменился смолой. Мама не будет слушать о сержанте Бауэре. Я открыла рот, чтобы изложить свою точку зрения, но из него вывалился совершенно другой набор слов.

– Я боюсь папу.

Машина рванулась вперёд, когда её нога резко нажала на газ.

– Ты со своим воображением. Хватит так драматизировать.

Моё сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я крепко сжала губы. Я наконец-то собиралась всё высказать.

– Он всегда говорит такие гадости.

Её руки крепче сжали руль.

– Только не начинай опять.

Она не слышала меня, никогда не могла услышать, но я отчаянно надеялась, что если буду правильно подбирать слова, как в те ночи, когда мои заметки мешали папе подниматься по лестнице, то смогу заставить её понять.

– Зачем нам с ним жить?

– Я тебе говорила. Я его люблю. Он хороший муж.

– Нет, не хороший, – потрясла головой я.

– Ты многого не знаешь.

Я снова выглянула в окно. Мимо проносились маленькие домики. Парк был прямо перед ними. Пожалуй, я правда многого не знала. Во-первых, я не знала, что делать с горячим маленьким камнем, который оседал в моем животе каждый раз, когда мама вот так меня затыкала. Я не знала, что делать с отцом, который преследовал меня и Сефи. Я не знала, что делать со своим страхом, что теперь он помогает сержанту Бауэру выслеживать мальчиков или, по крайней мере, смотрит в другую сторону, пока это делает сержант Бауэр.

– Эй, это что, машина Линн? – мама указала на дальний конец парковки, где мы остановились. – Они рано приехали!

Она поставила фургон рядом с серебристым седаном, и мы обе вышли. Мы положили сухие продукты на холодильник и вместе потащили тяжелую бело-голубую коробку вниз по склону к общественным столикам для пикника. Линн и её мама уже заняли самый лучший – тот, что стоял под дубом. Я не могла отпустить переносной холодильник, чтобы помахать рукой, но крикнула, как только мы оказались рядом:

– Привет, Линн!

Она взглянула на свою маму, а потом на меня. Её мама что-то ей сказала, и потом Линн побежала к нам.

– Давайте я вам помогу.

– Спасибо, – сказала мама. Её лицо было напряжённым.

– Энжи, – сказала она, когда мы дошли до столика, – как твои дела?

– Всё хорошо, спасибо. А у тебя? – На миссис Строхен был белый сарафан с синей отделкой и тремя золотыми пуговицами на плечах. Её белые сандалии подходили к наряду просто идеально.

– Я хорошо, – сказала мама.

Они начали распаковывать еду и болтали о пустяках. Сначала всё казалось немного натянутым, но когда мы с Линн пошли к детской площадке, я увидела, что мама начала расслабляться. Может, именно так я и заставлю её уйти от папы. Она поймёт, как хорошо общаться с нормальными людьми.

– Хочешь искупаться? – спросила я Линн. – Или подождём Хайди и Барб?

Линн глянула на меня, как бы говоря: «Ты чё, прикалываешься?»