Джесс Лури - Когда деревья молчат

– Как хочешь. – Иви вытащила куклу «Кэббидж», Тряпичных Энн и Энди и четыре подделки кукол Барби, все они были знатно потрёпанные. Потом она вытащила пластиковый контейнер и открыла его, и я увидела всевозможные крошечные наряды, включая крутые ботинки и каблуки на шпильках.

Я тоже слетела качелей и подошла ближе.

Я опустилась на землю рядом с ней.

– А можно мне одеть ту, с каштановыми волосами?

– Конечно, – она передала её мне.

Мы играли с этими куклами больше часа. Это было так по-детски, но я никак не могла остановиться.

– Мама разрешает тебе играть тут весь день? – спросила я.

Иви показала на дом коричневого цвета в середине улицы, по обе стороны которого стояли такие же дома.

– Она наблюдает через окно.

Поверить не могу, что считала Иви лисой. Ну да, у неё острый нос и острые, маленькие зубы, но есть вещи и похуже.

– Кстати, – сказала я, роясь в рюкзаке. Я нашла приглашение, которое сделала для Фрэнка, и вытащила его из конверта, чтобы на нём не было другого имени. Я передала его Иви. – У меня будет вечеринка в честь дня рождения. Хочешь прийти?

Иви взглянула на приглашение.

– Спасибо, но нет.

Она не стала никак оправдываться, а сказала это просто и прямо, опять заставляя меня чувствовать унижение – спасибо, но нет, спасибо. Мне потребовалась минута, чтобы понять, что с этим делать. Наконец я проглотила его.

– Ну, если передумаешь, то завтра в полдень мы будем в общественном парке у озера Корона. – Я не знала, правда ли это, будем ли мы устраивать вечеринки, раз теперь приехала армия, а Габриэль пропал. – Там будет еда и торт, и мы будем купаться.

– Спасибо, – снова сказала она. Она не собиралась приходить.

– Мне уже надо идти.

– Ладно, – ответила Иви. Она даже не подняла глаз от своей игры.

Я перекинула рюкзак через плечо и вскочила обратно на велик. Я не осознавала, что возвращаюсь к дому Коннелли, пока не оказалась перед ним. Пикетчики уже ушли. Я подъехала прямо к его двери и постучала. Я не придумала, что сказать, потому что решила, что его нет дома. И я чуть не свалилась с сиденья, когда он открыл дверь.

– Мистер Коннелли!

Он выглядел так, словно не ел, не спал и не брился со времени нашего с Фрэнком визита.

Он уставился на меня так, словно не узнал, а потом посмотрел через моё плечо направо и налево.

– Тебе не следует здесь быть.

Его пустой взгляд испугал меня. У меня не хватило духу рассказать ему о Бауэре, по крайней мере сразу. Мне нужно прийти к этому постепенно.

– Я хотела вам рассказать про продажи попкорна.

Вспышка, похожая на раздражение, промелькнула на его лице.

– Тебя не должны видеть со мной. Я опасный человек. Разве ты не слышала?

– Я видела здесь Краба пару дней назад, – сказала я, глядя себе под ноги. И вот тогда я поняла, почему на самом деле приехала сюда. Мне нужно было, чтобы Коннелли сказал, что мои глаза мне соврали, что он, конечно же, не приглашал Краба к себе на кухню, когда с мальчиками из Лилидейла творился весь этот кошмар.

– Я нанял его для работы во дворе, – сказал Коннелли ломким голосом. Затем он захлопнул дверь у меня перед носом.

Пока я ехала домой, камень в моей душе стал тяжелее.

Я ушла спать ребёнком, а проснулась подростком.

Мне честно-пречестно было тринадцать лет. Я чувствовала себя иначе, сто процентов. Солнце сияло, птички щебетали, и я почти могла притвориться, что мир вокруг меня не рушится, почти могла обогнать тот серый ужас, который кусал меня за пятки. Мне разрешили позавтракать кукурузными хлопьями, молоком и бананами. Именные кукурузные хлопья, которые мама купила специально для меня.

Я играла с кошками, пока не пришло время уходить.

– Готова к своему дню рождения? – спросила мама, когда я увидела, что она загружает фургон.

– Я родилась готовой к своему дню рождения.

Мама не рассмеялась моей шутке. Наверное, она её не поняла или, может, сегодня было не совсем то настроение для смеха. Хотя она испекла торт и купила мороженое, а ещё кукурузные хлопья, нарезанную ветчину и сыр, белый хлеб, горчицу и чипсы. Скоропортящиеся продукты лежали на льду в переносном холодильнике, который она засунула в заднюю часть фургона.

Сефи была в летней школе. Папы рядом не было, по крайней мере, я его не видела. Только мы с мамой ехали в фургоне к озеру Корона.

– Скажи ещё раз, сколько человек ты пригласила? – спросила мама.

– Троих.

Она опустила козырёк в фургоне, чтобы защититься от солнца.