Лара Галль - Буквенный угар

Он уже назначил себе наказание, приучил себя к звучанию вердикта, к исполнению приговора.

Бог слушает эту повесть не прерывая. Торопиться некуда.

Время, проведенное в разговорах с Богом, в зачет жизни не идет.

«Любовь, — говорит Бог смолкшему мужчине, — ты просто искал любовь. Она порой оставляет следы там, где не бывала. Ты чист предо мной. Я должен тебе. И я отдам».

Этот Бог из моей иконки знать не желает о моих представлениях о нем и делает все наоборот. Боги — они такие.

Да. Так вот. Если вам плохо, возьмите стекло от фотографической рамки, разные краски, лист бумаги.

Ведь дом на берегу залива — не главное в жизни, правда?

Он, конечно, узнал себя, но ворчал, что этот момент портит миниатюру…

А потом, а потом…

Первая болючая боль, первый мой прыжок в неизвестность. Причем выпрыгивала я из себя…

Он попросил прочитать его старый рассказ. На предмет редактирования. Честно предупредил, что в рассказе встречаются элементы эротики. И просил не читать, если я сочту это неприемлемым для себя.

Я могла не читать? Могла.

Но мне не хотелось показаться ханжой.

И потом, это был его рассказ. Рассказ человека, с которым я резонировала всем прошлым и всем настоящим.

И я прочитала. И прилежно оформила в слова свое впечатление.

А потом заболела подозрительным «Зачем он прислал мне этот рассказ?».

«…Это очень правдашний рассказ, Игорь.

Такой красивый и такой честный.

И такой обреченный.

Это правда — мы, женщины, не прощаем колебаний, мы всегда их чуем.

Те из нас, кто хочет именно Любви, не идут на компромисс.

Одна беда — есть очень мало мужчин, способных это понять, но и они понимают с опозданием. „Несвоевременность — вечная драма, где есть он и она“.

Не думаю, что этот рассказ портит Ваш имидж. Он, скорее, придает имиджу объемность и… запах, что ли. Такой многозначный текст… и чувственный, и… философский какой-то.

Мужчина выведен как психотип, как заложник своей „мужественности“.

То его начало, что создано для представительства его души и тела в женском лагере (иначе говоря, его „внутренняя женщина“), развито почти до предела.

Но он не может перестать быть при этом просто собой, просто мужчиной для всех женщин вообще.

Этот конфликт показан в момент острейшего выбора — чистая экзистенция. (Вы наверняка читали у меня „Апологию промискуитета“, я там думаю об этом панвлечении.)

Тонкая вещь у Вас сложилась.

И прекрасно написана. И вот еще симптоматично — он называет ее точку

наслаждения „мальчик-с-пальчик“, т. е. это как бы его гендерный союзник в

стане противника, этим явлено, что у мужчины нет иного способа познания

женщины, как через самого себя.

Это красивая эротика, если говорить о жанре.

Вы правильно подозреваете, что я не читаю такие тексты по выбору, нужды нет, что ли… не знаю.

Не то чтобы я была особенно целомудренной…

А просто у меня дух захватывает и сердце щемит от других вещей.

Но я всегда могу воздать должное тому хорошему в этом жанре, что попадается на глаза.

Так что не беспокойтесь, я не подожму оскорбленно губы».

Ну да, как же…

Оскорбилась. Кинулась подруге излагать суть сомнений, с вопросами приставать:

«…Скажи мне, как умная женщина, знающая жизнь лучше меня в сто раз: зачем мужчине присылать мне свой давний рассказ с элементами эротики (очень красивый и хороший рассказ) с просьбой прочесть и отредактировать по возможности? Честно предупредил, что рассказ не пуританский.

Я, конечно, прочла, и честно все похвалила, и мнение свое нейтрально-позитивное вякнула. Но вот сижу и думаю: это кокетство такое? Попытка соблазнения? Тест?

А только переписываться с ним пропала у меня охота… и чувство какой-то оскверненности невнятной…

Хотя рассказ такой честный и деликатный, скорее психологический, чем эротический. Полное смятение в моей душе…

Понимаешь, я не отдаюсь страстям в свое удовольствие.

Потому что наслаждение любой страстью дается в обмен на одну валюту — собственную чистоту. А у меня и так врожденное чувство виноватости. Поэтому пусть я лучше прослыву фригидной в среде внешней, чем потеряю опору в среде внутренней. Иначе мне не выжить».

«…Игорь,

Меня мучат всякие мысли.

Быть может, не в тексте дело…

Да, не в тексте. В намерении.