Алиса Ханцис - И вянут розы в зной январский

– Я бы пригласила их погостить. У нас так редко кто-то бывает! – она обвела взглядом стол, приглашая всех разделить ее энтузиазм. Ванесса, до этой фразы безучастная, взглянула на отца, и он потупился. Все знали, почему.

– Они в трауре, – напомнил Джеффри. – Сестре миссис Клиффорд, кажется, остался месяц.

– Ну, пригласим в апреле. А то мы скоро совсем зачахнем, – Голос ее окреп и звучал преувеличенно бодро. – Пускай молодежь веселится. Ну и, в конце концов, молодые барышни в доме…

Тетка хитро улыбнулась Эдвину, и он напрягся, даже голову попытался вжать в плечи, хотя непросто это сделать с такой-то шеей. Фамильная лебяжья красота, которая так шла сестрам, ему была как корове седло, и в голове пронеслась привычная мысль: не будь он так похож на всех Вейров, его порок не казался бы столь отвратительным. Но увы: бабушкины узкие кисти с пальцами пряхи, шотландское золото в волосах – не всегда паршивая овца неприглядна с виду. А вот внутри… Постыдная тайна Эдвина перевесила бы все мелкие грешки тех, кто приходит к ним в магазин.

На улице зашумело, ровно и сильно, и тут же полыхнуло наискось, через все окно. Отец встал из-за стола; Джеффри, как было заведено, проследовал за ним в кабинет.

Ежевечерний отчет о делах завершился, вопреки обыкновению, не точкой, а нерешительным многоточием. Отец смолк, подергал себя за седой ус, пожевал губами. Наконец заговорил, немного ворчливо.

– Как тебя понимать с этими сегодняшними сестрами? Что-то не припомню, чтобы ты знакомил нас со своими друзьями.

Джеффри выдержал паузу и сказал мягко:

– Знаешь, я подумал, что Нессе помогло бы общение. Да, она не жалует наших соседей, но на них же свет клином не сошелся. А новые знакомые развлекли бы ее – может, тогда нервы придут в порядок.

Отец хмыкнул, откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по подлокотникам.

– Что ж, это неплохая идея, – голос его звучал не вполне уверенно. – А твои знакомые, надеюсь, не из таких, что слишком много себе позволяют?

– Абсолютно. В высшей степени приличная семья, и дочери знают свое место. При этом неглупы и прекрасно воспитаны.

– Это хорошо. Думаю, Нессе будет полезно такое общество.

Вот теперь все закрутится, подумал Джеффри. С этой минуты каждый день будет приближать его к Агате. Конечно, если бы не ее черное платье… Но та, другая, скоро сменит его на голубое или желтое – и послушно перекинется мостиком, достаточно устойчивым, чтобы на него опереться.

По правде говоря, она собиралась заглянуть в магазин всего на минуточку. Так бывает, когда покончишь с делами, за которыми выбралась в город, а погода до того славная, что хочется несколько лишних шагов пройти, сделать вид, что тебе страсть как любопытно: что это там в соседней витрине? – только бы не покидать этой радостной суеты Коллинз-стрит. Неуютность оттого, что ходишь везде одна, после снятия траура сменилась чувством головокружительной свободы. Ничего не случится, если я зайду, решила Делия и сама удивилась своей отваге.

Внутри было празднично и весело: откуда-то доносилась музыка, двое малышей в матросках вцепились в юбку матери, восклицая: «Пойдем скорее к обезьянам!». Если бы не стеллажи и прилавки, Делия бы в жизни не поверила, что попала в книжный магазин. А он оказался просто необъятным: множество отделов были нанизаны с обеих сторон на длинную галерею, крытую стеклом и металлом; полки дразнились сотнями разноцветных корешков, в витринах красовались раскрытые на самых привлекательных страницах альбомы с фотопейзажами. Восхищенное «Ах!», задержанное в последний момент, застревало внутри, не давая дышать, а руки сами собой тянулись молитвенно к груди (она смущалась этого жеста, который мисс Шульце находила «pathetische»). Сколько книг – она за всю жизнь не видала и сотой доли этого изобилия! Здесь можно было провести целый день: зарыться в эти тома с головой, читать выхваченные наугад фразы – и поражаться, как людям удается писать так складно, так образно, что перед глазами возникают яркие картинки. Герой, которого никогда не существовало на самом деле, оживает, как по волшебству, и вот уже волнуешься за него, с нетерпением переворачиваешь страницу: ну, удастся ли ему убежать от погони или раскрыть ужасную тайну?

Потрясенная, Делия бродила среди фарфора и картин, смотрела на продавцов в ослепительно-красных пиджаках (будто в цирке!). Отец любил говорить, что книги – это вещь серьезная, а чтение – не забава; но здесь, кажется, считали иначе. В аркаде обнаружился даже магазинчик игрушек, битком набитый чудесами, и никого не смущало такое соседство.