Гейнц Зенкбейль - Воспитание жизнью

— Я им высказал все, что о них думаю, — сказал он и, встав рядом с сыном, перегнулся через деревянные перила.

Телю показалось, что он слышит, как у отца стучит сердце.

— Действительно, — с удовлетворением подтвердил он, — освещение хоть куда. — И, кивнув головой в сторону полигона, заметил: — Просто невероятно! Как в сказочном фильме: сначала темная-темная ночь, а потом вдруг светло как днем и видны предметы, которые ты здесь вовсе и не ожидал увидеть.

— Можешь спуститься, — шутливо подхватил отец, — и зайти в село. Кабачок в нем еще открыт, если тебе повезет, закажешь шницель по-гамбургски и…

— …сто граммов советской водки для тебя, — тем же шутливым тоном закончил фразу сын.

— Было бы недурно, хотя с некоторых пор я предпочитаю советское шампанское.

Они, довольные, рассмеялись.

— Кроме шуток, — сказал Тель. — Однажды я действительно чуть было не соблазнился.

— Чем? — спросил отец.

— Хотел дойти до района обстрела.

— Надеюсь, ты вовремя сообразил, что эти деревеньки всего лишь деревянный муляж?

Осветительная ракета спускалась все быстрее. Наконец она потухла, и вокруг снова сгустилась черная ночь.

Тель-младший предался воспоминаниям:

— Настроение у меня тогда было паршивое, в голову лезли какие-то сентиментальные мысли. Хотелось, чтобы все домики на полигоне, сколоченные из фанеры, превратились в настоящие дома с теплыми комнатами, накрытыми столами, с перинами на постелях, с гостеприимными хозяевами. Чтобы можно было зайти в один из них, постучаться в дверь и попросить: «Впустите, добрые люди, усталого голодного офицера, который чувствует себя совсем одиноким из-за того, что его плохо приняли в полку… А собственно говоря, помнишь ли ты, отец, как я приступил к службе в нашем полку? — спросил он.

— Кажется, там у тебя была какая-то неприятная история, — припомнил полковник.

— Больше того, — возразил сын, — это была одна из самых мрачных страниц в моей жизни. Ты вот недавно спрашивал меня насчет унтер-офицера Тесена. О том, как мы его встретили в роте. По сравнению с тем, как встретили меня, — это день и ночь.

Можно сказать, что Теля, который тогда только что получил звание унтер-лейтенанта, в танковом полку вообще не приняли. Его и трех других молодых офицеров никто не ждал. Исполненные жаждой кипучей деятельности, они поначалу долго и терпеливо ожидали у широкой лестницы, ведущей в здание штаба.

«И в этом негостеприимном полку нам предстоит провести годы, а может быть, половину жизни…» — с тревогой думали тогда они.

Постепенно их терпению пришел конец, давал о себе знать голод, да и от усталости они еле держались на ногах. Их одолевало беспокойство: неужели к ним так никто и не выйдет? Из окон казармы выглядывали солдаты, внимательно рассматривая вновь прибывших: кто, мол, они такие? А, так это новенькие офицеры!

— Ребята, глядите-ка, к нам новые командиры прибыли!

Дежурный офицер, молодой лейтенант с заспанным лицом, тоже высунулся из окна.

— Мне никто ничего не сообщал о вашем приезде, товарищи. В штабе сейчас нет ни одного офицера.

Потом он куда-то несколько раз звонил, но все безрезультатно.

— Я вижу, — обратился один из вновь прибывших унтер-лейтенантов к другому, — мы здесь вообще не нужны.

В это время мимо них случайно проходил какой-то майор.

— А, вы уже здесь? Наверняка опять кто-то из наших прошляпил. Ну ладно, потерпите до завтра, а там посмотрим. К сожалению, у меня сейчас тоже нет времени заняться с вами, большинство наших товарищей находится на учениях. А ведь без писем и газет им тоже не обойтись. Вас, наверное, в училище учили, товарищи, что в центре нашего внимания всегда должен находиться человек, а в заботу о человеке входит также и доставка ему почты и газет во время учений…

Дежурному офицеру было приказано позаботиться о прибывших: предоставить им жилье, обеспечить постельными принадлежностями, поставить на довольствие. Однако, сколько дежурный ни старался, ключей от комнат, где следовало разместить вновь прибывших, нигде не могли найти. Тем временем столовая уже закрылась, а постельные принадлежности просто некуда было девать.

— Я сыт по горло таким приемом, — заявил тогда Тель. — Пока майор из штаба не ушел, поеду-ка я лучше с ним на полигон…

— С унтер-офицером Тесеном все было иначе, — сказал сын, обращаясь к отцу. — Встретили его хорошо, для него уже была приготовлена койка с чистым постельным бельем. Да и ужин ему не забыли оставить.