Гейнц Зенкбейль - Воспитание жизнью

После разбора учений унтер-лейтенант Хайнце подошел к Холдаку и сказал:

— Товарищ обер-лейтенант, солдаты теперь готовы идти за вами в огонь и в воду!

Вечер выдался на редкость тихий. До захода солнца оставалось совсем немного. Все окна в казарме были распахнуты настежь. Кто-то играл на аккордеоне.

Несколько солдат сидели перед зданием на скамеечке, один курил, другие читали, третьи просто отдыхали.

По плацу, на котором обычно проводились общие построения и занятия, солдаты гоняли футбольный мяч.

После разбора учений обер-лейтенант Холдак домой не пошел. Да ему вовсе и не хотелось идти домой. Он вспомнил, что не почистил личное оружие, и решил сделать это сейчас.

Разобрав пистолет, он тщательно смазал его, а затем собрал. Каждое движение Холдака было уверенным и точным: он мог бы собрать пистолет даже с закрытыми глазами. В полку обер-лейтенант слыл неплохим стрелком из личного оружия, хотя до капитана Каста ему, разумеется, было еще далеко. Каст числился одним из лучших стрелков в дивизии, он уже не раз принимал участие в крупных соревнованиях и занимал на них призовые места.

Холдак проверил пистолет: все было в порядке. Постепенно он успокоился.

«А в чем, собственно, я должен себя обвинять? — мысленно спрашивал он себя. — Я знал, что дорога через мост не самая лучшая, потому и выбрал себе другой маршрут, только и всего… А все ли это? — как бы спрашивал у него какой-то внутренний голос. — Остальные командиры батарей ничего не знали об этом, и именно поэтому машины капитана Каста застряли на съезде с моста. Но разве в этом виноват я? Если бы Каст был более внимателен, ничего подобного с ним не случилось… Правда, я был в более выгодном положении, так как хорошо знал эту местность…»

Но, как Холдак ни старался, ему не удавалось успокоить себя.

«Я должен был предупредить обоих командиров батарей об опасности, обязан был подсказать им другой маршрут. Сделать это по радио было проще простого, тогда Каст не застрял бы, а Колтерман не стоял бы на месте, дожидаясь, когда путь освободится. Если бы все три батареи переправились на тот берег по броду, то дивизион своевременно прибыл бы в пункт сосредоточения и выполнил бы свою задачу».

Холдак встал и подошел к окну. Солнце, словно огромный огненный шар, коснулось горизонта. И вдруг до Холдака дошло, что в провале дивизиона виноват не кто-нибудь, а именно он сам.

Холдак усмехнулся, вспомнив, что ему даже объявили благодарность, а остальных здорово покритиковали.

«И почему только я вел себя, как завзятый карьерист? Ведь я вовсе не собирался извлекать из этого никакой выгоды!»

В коридоре послышались голоса и шум шагов: это солдаты возвращались после игры. Через минуту голоса стихли в душевой, и оттуда донесся только шум воды.

«Мне нужно извиниться перед капитаном Кастом, — решил вдруг Холдак. — Я ему все расскажу, иначе не видать мне покоя. Рано или поздно все и так выяснится».

Сдав пистолет, Холдак вышел из казармы во двор и всей грудью вдохнул в себя чистый воздух. Думать о доме не хотелось, дома его ждала жена, с которой он, как ни странно, до сих пор не нашел общего языка.

Познакомились они два года назад, когда их полк бросили на уборку урожая. И быстро поженились, не успев как следует узнать друг друга. Она не имела почти никакого представления о его работе, а он, прекрасно разбираясь в характерах своих солдат, не смог понять ее интересов. В результате такого недопонимания получилось так, что в казарме он чувствовал себя уютнее, чем в собственном доме.

Неурядица в семье невольно отражалась на работе. Холдак шел домой, погруженный в свои невеселые мысли. Поравнявшись с общежитием офицеров-холостяков, он невольно подумал о капитане Касте. В комнате капитана горел свет.

«А почему бы мне не зайти к нему прямо сейчас и не объясниться?» Холдак понимал, что разговор будет не из приятных, но отступать было поздно, потому что он уже вошел в общежитие и его заметили двое молодых офицеров.

Капитан Каст почти все свое время отдавал работе, находясь в казарме с раннего утра и до позднего вечера. В Тюрингии у него жила старушка мать. Ежемесячно он посылал ей деньги, а получив очередной отпуск, навещал ее.

На женщин он почти не обращал внимания. Правда, несколько лет назад он влюбился, но вскоре, поняв, что это не тот человек, с которым он мог бы связать свою жизнь, расстался с ней. Не прошло и трех месяцев, как его знакомая написала ему письмо и сообщила, что она не имеет к нему никаких претензий и считает, что им и на самом деле лучше расстаться…