Матс Страндберг - Последняя комета

Сейчас я замечаю, что Джудетт слегка навеселе.

– Она шутит, – говорю я и целую Бомбома в лоб.

– Как дела? – спрашивает Стина.

– Все нормально, – отвечает Джудетт и открывает дверцу холодильника так резко, что стоящие на его полках бутылки и банки дребезжат, сталкиваясь между собой.

Стина с тоской смотрит на нее:

– У Гортензии все было нормально? Просто невероятно, что она до сих пор не закрыла свой салон.

– А чем ей еще заниматься? – ворчит Джудетт.

– Ну, это понятно, – соглашается Стина быстро.

А мое сердце начинает слегка частить.

Джудетт закрывает холодильник и поворачивается к нам. Ее глаза блестят.

– Извини. Я не в себе немного. Пришлось прощаться в очередной раз.

– Я понимаю, – говорит Стина.

– Пожалуй, я пойду и лягу.

Теперь Джудетт аккуратно перешагивает Бомбома. Гладит его по голове. Я слышу ее сдавленное всхлипывание, когда она покидает кухню. Из гостиной доносятся очередные вопли парижской публики.

О чем ты думаешь, когда видишь себя в зеркале? Заботит ли тебя твоя внешность? Меня моя заботит. Несмотря на все случившееся и на то, что должно произойти, я по-прежнему беспокоюсь о том, как выгляжу.

До моей болезни я ненавидела свою внешность. Спасибо нашему миру, он научил нас это делать. Будучи прилежной ученицей, я искала изъяны во всем. Впрочем, сейчас могу сказать, что в целом выглядела тогда вполне прилично. Ужасно обычной, пожалуй. Надо было стать грабителем банков, потому что никто бы не запомнил мое лицо.

Тильда же была красивой. Такую забыть нельзя. Из-за ее смерти я стала гораздо больше времени проводить в Интернете. И вести себя там по-другому.

Я искала одержимого космосом владельца телескопа. Принялась набиваться в друзья к людям, с которыми никогда не встречалась. К друзьям друзей Тильды. Когда они соглашаются, я проверяю их профили. Тильда появляется то тут, то там. И я точно знаю, какие фотографии она бы ненавидела, еще до того, как замечаю, что она не пометила на них себя. Благодаря нашему долгому и очень близкому знакомству я могу смотреть на них ее глазами и понимать, где плечи показались бы ей слишком широкими, а волосы слишком длинными и где нос, на ее взгляд, выглядел кривоватым из-за освещения или ракурса.

Осталось только две недели. Люди отчаянно пытаются придумать, чем им заниматься ночью 16 сентября. Это напоминает переживания, предшествующие каждому Рождеству, Новому году и Янову дню, только сложенные вместе и умноженные на тысячу. Все хотят оказаться в окружении самых близких и никого более. А у тех есть свои самые близкие, и получается замкнутый круг. Многие пишут о планах пойти в церковь. Мать Симона Стина собирается совершить прощальную мессу.

Я смотрю последние обновления, вижу, какие группы формируются, как некоторые благодарят за все поступающие к ним приглашения на различные мероприятия, позволяющие выбрать, где провести последний час. Но я также вижу других, которых не зовут никуда совсем. Они пытаются бодриться в своих посланиях, и от этого все выглядит еще печальней. «Привет, друзья! У кого-нибудь найдется местечко для меня на прощальной вечеринке? Я не привередлив, для меня подойдут и спокойные домашние посиделки, и шумные тусовки!»

Всем нужна близость, но ее не всегда легко найти. Я прочитала, что просмотры порнографии увеличились на несколько тысяч процентов после новости о комете. Порнография – это когда смотришь на секс незнакомцев, что, конечно, так же странно, как и звучит.

А как размножаетесь вы? Сколь многое в вашей жизни крутится вокруг этого? Порой создается впечатление, как будто все, чем мы занимаемся, в конце концов сводится к сексу.

Мне правда хотелось бы узнать, что у вас соответствует нашей порнографии. Мне кажется, это могло бы многое о вас объяснить.

К счастью, мне пора выключать компьютер, пока я не нагородила больше ерунды.

Мне пора домой к Симону. Мы собираемся позвонить тому, от кого Тильда получала наркотики. Ее дилеру, который может оказаться и ее влюбленным в космос другом. Мы отправим ему анонимное сообщение. Симон специально для этого раздобыл телефон.

Я смотрю на кухонные часы. Скоро четверть первого, Люсинда может прийти в любой момент.

– Подумать только, она когда-то была тебе впору, – говорит Джудетт и показывает мне крошечную кожаную куртку.