Виталий Пуханов - Один мальчик [хроники]

– А советские дураки поумнее были, – сказал один мальчик, начитавшись записей в социальных сетях.

– Господь наш милостивый попустил последнюю великую войну аккурат до атомной бомбы и Фейсбука, – ответил добрый волшебник и перекрестился.

У одной девочки был черный рот, но никто ей об этом не сказал, потому что ее окружали цивилизованные и толерантные люди. Черный рот достался девочке по наследству от мамы и бабушки, и вины девочки в том не было. Девочке давали открывать рот наравне со всеми и никогда не затыкали, потому что все люди равны и должны жить в мире и согласии с собой.

– А почему известные современные поэты часто такие скучные? – спросил один мальчик доброго волшебника.

– Понимаешь, – начал волшебник, – все дело в критике.

– Почему в критике? – удивился мальчик.

– Изначально критика стремилась раскрыть секрет успеха поэта и рассказывала о тех поэтах, кто сам по себе вызывал интерес у публики. Потом критики захотели сами назначать поэтов интересными для читателя, а совсем недавно критика начала жить самостоятельно и предоставлять поэтам готовые концепции, изучив которые поэт пишет как бы иллюстрацию к готовой критической модели.

– То есть поэт приходит и говорит: «Научите меня быть современным и модным?» – спросил мальчик.

– Типа того, – ответил волшебник.

– И теперь произведения поэта невозможно понять, не изучив предварительно критических работ? Ну критики и крутые чуваки! – восхитился мальчик.

Одному мальчику-мэру бывшие земляки предложили снабжать столицу олениной.

– Не надо оленины! – взмолился мальчик.

– Почему? – удивились земляки.

– Народ вашу оленину собянинкой назовет, вам доходы, а мне один позор, – ответил мальчик, и всем стало его жалко.

Один мальчик пришел в гости и потребовал, чтобы при нем пересчитали ложки в доме. «Хам!» – сказали мальчику хозяева и больше не приглашали в дом.

– А кто такие независимые эксперты? – спросил мальчик доброго волшебника.

– Их мало, считай, нет совсем.

– Почему? – удивился мальчик.

– Чтобы стать уважаемым экспертом, нужно долго работать в своей системе, быть ангажированным экспертом, а однажды пойти против системы, которая поработала на твой авторитет. Система ответит тебе, попытается вымазать в дерьме, оклеветать, обнулить былые заслуги. Попросту скажут: спятил человек. И если человек пройдет через все это и продолжит работать, то он и есть независимый эксперт, – ответил волшебник.

– А кому такое нужно? – спросил мальчик.

– Никому, – грустно ответил волшебник. – Находятся безумцы, но редко, потому и нет почти независимых экспертов.

Один мальчик был честный врач и сам писал в Фейсбуке, сколько нужно собрать денег на оплату лечения очередного пациента. «Почему больные должны этим заниматься? – спрашивал сам себя мальчик. – В итоге деньги все равно окажутся у меня».

Одна девочка была с детства запугана, избегала ссор и конфликтов, не задавала лишних вопросов и долго думала, прежде чем что-то сказать, а когда не знала, что сказать, беззащитно улыбалась. Все говорили про девочку: «У нее врожденное чувство такта». Девочку ценили на работе, знали, что не подведет, и сваливали срочную, недоделанную всеми работу, но по службе не продвигали. Что думала обо всем этом девочка, не догадывался даже добрый волшебник, из глубин ее сознания слабым эхом доносились до него отдельные звуки, чаще других «с», «у», «к» и «и».

У одного мальчика от стрессов и сопутствующего им падения иммунитета полетели последние зубы, а под ушедшими деснами расшатались мосты.

– Что же мне теперь делать? – пожаловался мальчик доброму волшебнику. – Чем я буду жевать? Ремонт обойдется тысяч в триста – четыреста рублей, таких денег у меня нет.

– Сейчас что-нибудь придумаем, – сказал добрый волшебник и ушел.

Вернулся с пакетом и торжественно вручил мальчику стальную терку.

– Вот! – гордо сказал волшебник. – Всего пятьдесят рублей, и никаких проблем с зубами.

– А как ты выжил в девяностые? – спросил один мальчик доброго волшебника.

– Понимаешь, – начал волшебник, – у меня ничего не было, совсем ничего, даже приличной курточки, которую могли с меня снять в темном переулке. Я был мал и ничтожен и просто проскочил между зубами чудовищ.

– А ты уже тогда был волшебником? – спросил мальчик.