Виталий Бианки - Про одного мальчика

ВИТАЛИЙ БИАНКИ

ПРО ОДНОГО МАЛЬЧИКА

ДРОБИНКА

Отец подарил мальчику маленькое дробовое ружье. Мальчик устроил себе на берегу пруда шалашик - и стал ждать уток. Наконец прилетели два чирка. Селезень был очень красив: весь пестрый и на ржавой голове две ярко-зеленые полосы. А уточка была серенькая, скромная, только на крыльях у нее блестели зеленые перышки. Когда чирки подплыли к шалашу, мальчик выстрелил. И случилось так, что целился он в красивого селезня, а попал в уточку. Тогда селезень взвился в небо, дал в воздухе один круг, другой круг, потом вдруг сложил крылья - и камнем полетел вниз. Он упал на берег и, конечно, разбился насмерть. Мальчик подумал: "Ах, зачем я убил уточку! Вот и селезень не захотел жить без нее". Мальчик прибежал домой в слезах и стал рассказывать отцу, как он попал в уточку и как селезень тогда нарочно взвился в облака и оттуда камнем упал на землю. Отец хорошенько рассмотрел птиц и показал мальчику, что у селезня в голове маленькая ранка. Значит, селезень не потому упал, что не хотел без подруги жить, а оттого, что ему в голову тоже попала одна дробинка - смертельная.

ПТИЧЬЯ ПЕСЕНКА

Через год этот мальчик научился хорошо стрелять из своего ружья. Попадал в птиц даже на лету. Один раз он шел лесной просекой. Снег только еще начинал таять. Только что прилетели стайки зябликов. Зяблики прыгали по голым ветвям деревьев, слетали на проталинки поискать себе еду. Все они были, как на подбор, красавцы: краснощекие, лиловогрудые, с белыми перевязками на крылышках. Мальчик знал, что это были самцы: зябличихи прилетят позже, через несколько дней. Зяблики не пели. "Не время еще им петь, - думал мальчик. - Пока не прилетят зябличихи, не услышишь их песен". Вдруг что-то серое мелькнуло сбоку между деревьями и упало на проталину. Как ветром сдуло зябликов с просеки. С тревожным пиньканьем и рюмканьем они скрылись в лесу. А с проталины перед омальчиком взлетел небольшой серый ястреб. В когтях у него был зяблик. Пока мальчик снимал с плеча ружье, ястреб повернул и полетел вдоль просеки. Теперь мальчик видел только его спину. И выстрелил в нее. На миг ястреб остановился в воздухе. когти его разжались, из них выпорхнул зяблик. Ястреб мертвый упал на землю. Спасенный зяблик взлетел на дерево, отряхнулся, повернулся к мальчику - и вдруг запел. Сперва он будто захлебывался песней, пел тихо. Потом звонче и звонче. И вдруг оборвал на самой веселой ноте. Мальчику очень понравилась песенка. Он подумал: "Ведь это он благодарит меня за то, что я спас его от ястреба". Мальчик снял шапку и замахал зяблику: - Не за что, не за что! Лети себе на здоровье. Зяблик улетел. Тогда мальчик подобрал застреленного ястреба и побежал домой. Дома он рассказал отцу, как спас зяблика и как зяблик поблагодарил его звонкой песенкой. Но отец сказал: - Все ты выдумываешь. Совсем не для того пел зяблик, чтобы поблагодарить тебя. - А для чего же? - спросил мальчик. - Ни для чего. Ушел из когтей ястреба, вот и запел. Поет и сам не знает, - почему, отчего, для кого он поет. А что это ты освободил его от ястреба, он даже и не подумал. Обрадовался, - и запел.

ГОЛУБЫЕ ЛЯГУШКИ

Прошел месяц, снег совсем почти стаял, и все канавки в лесу разлились в целые ручьи. В них громко кричали лягушки. Мальчик подошел к канаве. Лягушки сразу замолчали и - бульк-бульк-бульк! попрыгали в воду. Канава была широка. Мальчик не знал, как через нее перебраться. Он стоял и думал: "Из чего бы тут сделать мостик?! Понемногу из воды стали высовываться треугольные головы лягушек. Лягушки со страхом пучеглазились на мальчика. Он стоял неподвижно. Тогда они начали вылезать из воды. Вылезли и запели. Их пение нельзя было назвать очень красивым. Есть лягушки, которые звонко квакают; другие крякают вроде уток. А эти только громко урчали, хрипели: - Тур-лур-лурр! Мальчик взглянул на них - и ахнул от удивления: лягушки были голубые! До этого ему приходилось видеть много лягушек. Но все они были обыкновенного лягушеечьего цвета: серо-буро-коричневые или зеленые. Он даже держал одну зеленую дома, в большой банке из-под варенья. Когда она квакала, она надувала у себя на шее два больших пузыря. А эти - в канаве - только горлышки раздували, и горлышки у них тоже были красивого светло-голубого цвета. Мальчик подумал: "Наверно, еще никто на свете не видел голубых лягушек. Это я первый открыл их!" Он живо поймал трех лягушек, посадил их в кепку и побежал домой. Дома были гости.