Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

— Но что поделать, жизнь так устроена несправедливо, — пожала плечами Рената. — А есть те, кто сидит на берегу океана и смотрит на волны. Однажды я на них долго смотрела. Это так здорово! Жаль, что сейчас никуда не уехать.

— Если я верно понял, тебе плевать на людей, которые болеют и умирают. Была бы возможность ты бы смылась далеко далеко.

— Да, мне не хочется находиться в России. Тут сейчас очень мрачно. Все только говорят о вирусе и смерти. Если уж умирать, то не от этой гадости.

— От чего же ты хочешь умереть? — насмешливо поинтересовался Ростик.

— Еще не решила. Но это должно быть красиво.

— Это все, что тебя беспокоит?

— Опять ты за свое, Ростик. Даже если ты и прав, это все равно не для меня.

— Что именно не для тебя?

Рената повернулась к Ростику.

— Все, чтобы ты хотел, чтобы я делала. Наверное, это звучит ужасно, но все, что ты говоришь, не вызывает во мне отклика. Даже когда речь идет о больных и умерших. Сегодня они, завтра, возможно, мы. Никто не знает, когда придет твой черед.

— Наш не придет, мы тут надежно укрылись в крепости, — насмешливо произнес Ростик.

— Но ты ведь тоже в ней. Чем ты лучше? — Рената с любопытством посмотрела на него в ожидании ответа.

Ростик довольно долго молчал.

— Да, ты права, не лучше. Это меня и угнетает.

— Ты хочешь помогать тем, кто болеет и умирает, или просто быть лучше нас всех?

— Я сам думаю об этом, — мрачно признался он. — А вдруг это так и есть. Это меня мучит.

— А хочешь принять кокаина? — предложила Рената. — И все мучения, как рукой снимут.

— Ты с ума сошла! Не собираюсь и тебе не советую.

— Как пожелаешь, я только предложила, — пожала она плечами.

— Ты что употребляешь наркотики? Немедленно прекращай.

— Никому и ничего я не должна. Даже тебе, — насмешливо посмотрела на него Рената.

— А себе?

— Себе я уж точно ничего не должна. Хочешь, я открою тебе страшную тайну?

— Давай.

— Мне ничего не хочется, и мне на все наплевать. — Рената произнесла это с вызовом.

— Твое дело. Только тебе же хуже.

— Это еще почему? Получается, что я свободна от всех обязательств. Разве это плохо?

— Плохо, — не раздумывая, ответил Ростик.

— Ну, да, я должна служить отчеству, жертвовать собой для незнакомых людей. А они ради меня, кстати, жертвовать ничем не собираются. Им всем на меня плевать. Если умру от вируса, никто и слезинки не прольет. Ну, скажи, Ростик, разве не так.

— Это не имеет значение.

— Что не имеет значения? — нахмурила брови Рената.

— Прольют они слезинки или нет. Главное, что делаешь ты. Никогда не надо ждать благодарности ни за что. Если ее ждешь, значит, поступаешь не бескорыстно. А только бескорыстные поступки имеют ценность.

— Надо же, такой молодой, а размышляешь, как взрослый. И тебе не скучно?

— Нет. Я тебе уже говорил.

— Я могла и забыть.

— Но не забыла же.

— Не забыла, — подтвердила Рената. Она вытянула свои длинные и стройные ноги, затем подняла одну из них вверх. — Тебе нравятся мои ноги? — спросила она.

Рустик покосился на ее ноги.

— Ноги как ноги.

— Дурак ты, Ростик, очень даже ничего.

— Тебе виднее.

— Это тебе должно быть видней, — засмеялась Рената. — Жаль, что мы близкие родственники.

— Почему тебе жаль?

— Не делай вид, что не понимаешь.

Ростик невольно покраснел и отвернулся.

— С этим ничего не поделаешь, — глухо произнес он.

— А если бы не близкие, женился бы на мне?

— Не знаю, не думал.

— Так, подумай.

— Какой смысл, это все равно невозможно.

— Как много в мире невозможного, Ростик. Тебя это не докучает?

— Мы не делаем того, что даже возможно. Так что зачем сожалеть о невозможном.

— Ты все о том же, — разочарованно произнесла Рената. — Знаешь, нам с тобой никогда не договориться. Но все равно люблю с тобой говорить. А ты?

— Я — тоже, — не без смущения признался Ростик.

— Хоть что-то есть для меня отрадного в этом мире. Я плавать. А ты?

Рената встала и бросилась в бассейн. Ростик последовал за ней.

Соланж уже не меньше часа сидела за компьютером и что-то внимательно изучала. Сначала Святослав не обращал на нее особого внимания, он курил сигары и попивал вино. Он уже докончил бутылку, и больше в баре ничего не осталось. Святослав сам удивлялся, как быстро он опустошался.

— А у Мишки, надо признаться, очень хорошая винотека, — сказал он. — Только одна беда — запасы быстро кончаются.

Соланж на мгновение оторвалось от компьютера, посмотрела на Станислава, бросила: «сочувствую» и снова уткнулась в монитор. Только после этого Святослав заметил, что его подруга чем-то серьезно занята.