Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

— Я вижу, вы все продумали, — грустно произнес Ратманов.

— А то как же. В таких делах иначе нельзя. Было очень приятно с вами побеседовать. — Шевардин встал и направился в сторону дома.

Разговор с сыном Азарова очень встревожил Соланж. А она уже было поверила их безоблачному счастью с Алексеем. А тут возникла угроза со стороны, с которой она не только не ждала, но вообще об этом не думала, даже несмотря на предупреждения своего возлюбленного. Ее мысли были заняты совсем другим, но теперь она не могла пройти мимо этой опасности.

Сначала она решили, что будет бороться. Но затем вдруг ясно осознала, что если она начнет это делать, победителя не будет. В этой битве проиграют все. Их жизнь превратится в нескончаемые домашние дрязги. В такой атмосфере любовь между ними неизбежно пойдет на спад.

Она вошла в комнату Азарова, он разговаривал по телефону. Азаров кивнул ей головой и показал рукой на кресло. Соланж села, и хотя она не понимала по-русски, по интонациям догадалась, что разговор серьезный и неприятный.

— Саша, я тебе уже сказал, что пока мы отменяем операцию по Ратманову. Хватит дразнить гусей, вполне достаточно нашего ролика про премьера.

— Ты не хочешь это делать потому, что он твой брат, — возразил Ломако.

— Совсем не поэтому, я тебе уже объяснял, не надо раскачивать лодку во время шторма. Нам надо действовать умней, я уверен, что режим готов нас сожрать. Он ищет только подходящий предлог. Мы же обязаны сохранять силы для того момента, когда они понадобятся в полном объеме. И давай закончим этот разговор.

— Алексей, мы проделали большую работу, все готово, остается только запустить дрон. И ты предлагаешь остановиться в последний миг.

— Я тебе обещаю, работа эта не будет бесполезной. Мы все сделаем, как решили. Но не сейчас.

— Не вижу причин откладывать, — вновь не согласился Ломако.

— Послушай меня, Саша. Я как генеральный директор нашей организации запрещаю тебе это делать. Завтра я уезжаю из дома брата, а послезавтра буду на работе. И мы обсудим в коллективе наши дальнейшие планы. А пока давай на этом завершим.

Азаров положил телефон в карман, Соланж заметила, что его лицо было одновременно расстроенным и злым. Он подошел к ней и взял за руку.

— Что случилось? — поинтересовалась француженка.

— Мой заместитель чем то похож на моего Ростика, не знает удержу. Ему бы только нагнетать ситуацию, а что будет потом, к чему это приведет, думать не хочет. Мы постоянно с ним препираемся.

— Кстати, о Ростике, — сказала Соланж. — Он был у меня. У нас состоялся разговор. Он категорически против нашего брака, он мечтает, чтобы ты снова сошелся с женой. — Она пристально посмотрела на Азарова. — Возможно, он прав, тебе лучше опять жить с ней. Как ты представляешь нашу совместную жизнь, если твой сын будет против нас. Я не могу пройти мимо этого обстоятельства.

— Он так и заявил? — несколько ошарашенно спросил Азаров.

Соланж пожала плечами.

— Ростик хорошо говорит по-английски, а потому я не могла ошибиться. Я пришла сказать тебе, что мы поспешили с нашим решением жениться.

— Ничего не поспешили! — резко возразил Азаров. — Будет все так, как мы решили.

— А Ростик?

Азаров словно бы натолкнулся грудью на стену.

— Ростик? А что Ростик? Ему придется смириться. Нельзя поощрять его эгоизм, он думает только о себе. — Азаров вдруг задумался. — Честно говоря, не предполагал, что он лелеет надежду на наше с Юлией воссоединение.

— Видишь, ты многое не знаешь, даже о своем сыне.

— В чем-то ты права, — согласился Азаров. — Он всегда был чрезмерно привязан к матери. Меня даже это немного удивляло. А вот дочь больше любит меня. Но Ростик со мной, а Лариса с Юлией. Прямо настоящий парадокс.

— Прежде чем начинать новую жизнь, тебе следует окончательно разобраться со старой.

— Я разобрался, — резко возразил Азаров. — А все нюансы ни за что не урегулируешь. Если мы будет этого ждать, то никогда не заживем вместе.

— Как-то я не уверенна в этом, — покачала головой Соланж. — Если Ростик захочет, он капитально испортит нам жизнь. И ты ничего не сможешь с ним сделать, он же твой сын. Если честно, меня это пугает.

Азаров обнял Соланж за плечи и притянул к себе.

— Ну, хватит, так нельзя. Нам в первую очередь нужно думать о своем счастье.

— И это говоришь ты? — изумилась она.

— А что в этом странного.

— Ты же ставишь перед собой цель сделать счастливым свою страну.