Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

— Дура, другого пути не существует, уясни себе в своем маленьком мозгу. Иди ко мне. — Он встал с явным намерением снова обнять девушку.

Катя схватила со стола кухонный нож и выставила его перед собой.

— Я не дамся, я не хочу, как мама. Умоляю, уйдите. Я никому ничего не скажу.

— Попробуй сказать, уничтожу, — пригрозил Ратманов. Несколько секунд он то смотрел на нож, находящийся в полуметре от его груди, то в лицо девушки. И понял, что она действительно способна его ударить, об этом говорил ее отчаянный и одновременно решительный взгляд.

— Ладно, я пойду, — сказал он. — А тебя попрошу не забывать про свои обязанности горничной. Будешь плохо их выполнять, накажу сурово. Тебе понятно?

— Да, — едва слышно произнесла Катя.

— Ты еще очень пожалеешь об этом, — произнес Михаил Ратманов. Резким движением он отворил дверь и вышел.

Виталий увидел выходящего из флигеля для прислуги отца и спрятался за углом здания. Он проводил Михаила Ратманова взглядом, пока тот не скрылся в главном доме.

Эта едва не состоявшаяся встреча удивила Виталия, он прекрасно знал, что отец считал ниже своего достоинства посещать место, где обитает обслуживающий персонал. И потому никогда там не бывал.

Внезапно к нему пришла догадка: да уж не новоявленную ли певичку он навещал? Через пару мгновений Виталий больше в этом не сомневался. Выходит, батя тоже положил глаз на нее. Но, судя по тому, что он так быстро ушел, вряд ли ему что обломилось.

Виталию было известно про измены отца матери. Как часто это происходило, он не знал, да и не особенно этим интересовался. Главное сам факт. Он не осуждал его — все мужчины делают это. И почему родитель должен быть исключением, не понятно.

Но этот визит отца к девушке ему не нравился. Только еще не хватало им соперничать за ее ласки. Но если он захочет, ее обязательно добьется; уж больно силы не равны. Катя не сможет долго сопротивляться своему хозяину. Надо во что бы то ни стало его опередить.

Виталий на всякий случай подождал еще пару минут, но нигде никого не было, и он быстро направился в сторону флигеля.

Катя лежала в постели, ее колотило. Она с ужасом думала о только что разыгравшейся сцене и о том, что ее ждет в самое ближайшее время. Этот страшный человек в покое ее не оставит, он непременно отыграется за свое поражение. А ведь она чуть не проткнула его ножом, и он это видел. Что же с ней будет? Может, стоило уступить домогательствам?

От одной этой мысли девушка вздрогнула всем телом. К Ратманову ничего, кроме отвращения, она не испытывает. Как она может с ним лечь в постель, отдаться ему. Ну почему же ей так мучительно не везет. Только она поверила, что впереди ее ждет что-то хорошее — и тут же все пошло насмарку. Повезет, если ее просто выгонят отсюда, как шелудивого пса, а ведь могут и под суд отдать. Припомнят украденную драгоценность.

Мысли Кати прервал стук в дверь. Она с испугом посмотрела на нее. Неужели он вернулся? Лучше не открывать. Стук повторился еще более настойчиво. Решимость быстро исчезла, она встала, снова накинула халатик и пошла открывать.

— Вы? — изумилась Катя, увидев Виталия.

Тот вместо ответа шагнул в комнату, закрыл дверь, затем повернул замок. Теперь они оказались запертыми.

Виталий извлек из пакета бутылку вина, два бокала, а так же баночку с черной икрой.

— Я не мог не прийти и не поздравить тебя с великолепным пением. По сравнению с сестрой ты поешь, как ангел.

Он поставил на стол бутылку, открыл икру.

— У тебя хлеб есть?

Катя отрицательно замотала головой. Ей снова стало страшно.

— И ладно, будем есть икру ложкой. — Виталий разлил вино по бокалам, один подал девушке. — Выпьем за тебя, за твой великий голос. Тебя ждет большое будущее, но только если правильно станешь себя вести.

— Я не буду пить, — отказалась Катя. — Прошу вас, Виталий Германович, уйдите. Мне рано утром на работу.

— Ну, какой я Виталий Германович для тебя, зови меня Виталием или Виталиком. Как тебе больше нравится?

Катя угрюмо смотрела на него и молчала.

— Не хочешь со мной разговаривать? Напрасно. Все равно придется. Пей!

Виталий силой попытался всучить ей бокал, Катя отпрянула, и вино пролилось на пол. Это взбесило молодого человека. Он снова налил вино.

— Пей! — приказал он. — Не то будет хуже.

— Уйдите, прошу вас, уйдите, — умоляюще посмотрела на него девушка.

— Ну, уж нет, ты сейчас будешь моя. Лучше по доброму, а впрочем, как хочешь. Выбор за тобой.