Игорь Рыбинский - Графиня Монте Карло

Рассаживались вдоль столов гости, а хозяйка легла на кровать, уткнулась лицом в подушку и зарыдала. Почему мечта приходит тогда, когда она уже не нужна никому? Почему цель, к которой стремился человек, достигается лишь после его смерти? Почему люди, никому не сделавшие вреда, страдают больше остальных? Почему, почему, почему? — повторяла Аня и лупила кулачком мокрую подушку.

— Дядя Костя, это Вас, — произнес Саша, протягивая трубку Шарманщикову. — Аня, — шепнул он, увидев, как старик вскинул брови.

— Слушаю тебя, деточка.

— Спасибо Вам огромное, Константин Иванович, — раздалось в трубке. — Я никогда в жизни не смогу рассчитаться за то, что Вы для меня сделали. Если когда-то Вам потребуется моя помощь, забота или еще что-то, то я от всего сердца…

— Уже требуется. Мы тут с Сашей в деловую поездку собрались во Францию или в Италию, а языкам не обучены. Ищем переводчика, а тут ты как раз позвонила. Выручи нас, деточка.

— Я с радостью.

— Ну и славненько. Саша, с твоего позволения, заедет к тебе сегодня вечерком, возьмет данные для оформления загранпаспорта и расскажет о нашей поездке и будущей работе. А сейчас извини: мы на деловую встречу опаздываем.

Мальчишника не было. Вообще никакого — ни безумного разгуляева, ни чинных посиделок с коллегами из банка: Филипп не захотел, а если бы и возникло такое желание, то удержался бы. Филипп умел контролировать свои эмоции. Да и зачем нужен он, этот мальчишник? Лишняя трата денег и здоровья, да и потом, Илона может обидеться и Пал Палыч неправильно понять. Будущий тесть, правда, спросил: «Филипп, если будешь с друзьями собираться, то могу предложить хорошее место — мой ресторанчик. Закроем его на спецобслуживание, и тебя с друзьями обслужат по высшему разряду: все, что ни пожелаете, будет исполнено в лучшем виде». Конечно, это была провокация, проверка на вшивость: Пал Палыч — хитрая лиса, партийная закалка как никак. А ресторанчик у него — шикарный. Тихое место, парк и самый настоящий дворец — бывшая партийная дача: пруд, бассейн, сауна, номера, вышколенные длинноногие официантки. А вот Илона от девичника не отказалась, собрала школьных подруг, особенно тех, которые никогда не были подругами, приятельниц по институту — всего около полусотни девочек — именно в папином ресторанчике. Даже видеокассету прихватила, чтобы показать подружкам на большом экране жениха, а главное то, как они отдыхали в Малибу. Вернулась счастливая: скорее всего из полусотни подружек в живых теперь останется не больше десятка. После девичника Илона помчалась не в родительскую квартиру, а к нему, хотя это тоже ее жилище — квартира куплена Пал Палычем к их свадьбе. Невеста осыпала Филиппа поцелуями, пахнущими шампанским, и шептала страстно: «Мой! Мой! Мой!» Но произносила это слово так часто, что молодому человеку показалось, что ему приказывают вымыть руки. Он усмехнулся про себя, конечно, но где-то в глубине души шевельнулось другое чувство — нет, не вины, а щемящей жалости. Он даже вздохнул, подумав: «Бедная Аня!», но тут же взял себя в руки, тем более, что в этот момент обнимал прижимающуюся к нему всем телом Илону. Никого жалеть не надо: Аня совершила стратегическую ошибку, натравив на него эту придурошную проститутку; так они бы могли встречаться потихоньку в ее комнате, со временем он бы купил для нее квартирку и отдыхал бы там от Илониной страсти. В страсти нет ничего неприятного, но когда она образцово-показательная — это быстро надоедает, особенно когда на людях Илона — водка с перцем, а ночью бревно бревном. Может быть, он слишком сурово обошелся с Аней, но переживал ведь и даже сказал будущему тестю: «Не круто ли?» Пал Палыч успокоил: с такими пиявками иначе нельзя, на пару лет ее изолируют, а потом она не то что тебя, Филипп, но и весь наш город стороной обходить будет. Потом уже Крыщук позвонил и, хохоча, сообщил: «Твоя бывшая знакомая еще та штучка оказалась: у нее еще фальшивые доллары нашлись, да и покушение на убийство на нее повесили. Не знаю, какие уж у нее отношения с соседом были, но представь себе, Филя, если бы она тебя кирпичом по башке шандарахнула». Кухарскому это не очень понравилось — не потому, что будущий тесть пообещал теперь влепить Ане лет двенадцать, а то, что он назвал его Филей, как простачка какого-нибудь, да еще голову его башкой назвал — неужели старый партократ всерьез считает, будто взял его на крючок? Но обижаться все-таки не стоит: главное, старик сделал то, за что ему можно простить все: финансовая компания зарегистрирована и он — Филипп Антонович Кухарский — ее президент. Шикарный офис на Невском, опытный персонал, громаднейший уставной капитал — правда, он пока только на бумаге, но Пал Палыч сказал: не дергайся, Филипп, на днях я встречусь с нужными людьми и решу вопрос. Прошла неделя, а воз ни с места. Теперь Крыщук говорит, будто вопрос практически решен, а человек, чье слово решающее, даже придет на свадьбу: поздравить и преподнести кредит как свадебный подарок.