Игорь Рыбинский - Графиня Монте Карло

Андрэ схватил несколько картин, но они выскользнули из рук, упали на пол. Тогда он в каждую руку взял по две и направился к двери, но та перед ним распахнулась, и на пороге возник Франко.

— Тоже переезжаешь? — засмеялся он, а потом уставился на Анну.

— Что случилось, синьорина, — спросил он по-итальянски, — Вы такая грустная?

Но Андрэ уже несся вниз, и Аня побежала следом. Выскочила на улицу и встала с ним рядом, держа в руках свое изображение. И это было самое тягостное, потому что невозможно было обнять этого глупого Андрэ.

— Сейчас поймаем такси! — сказал он.

— Не надо, — вздохнула она, — вот моя машина, — и показала на «порше».

— Конечно, конечно, — закивал он, — ты — богатая женщина. Ты можешь позволить себе купить все что угодно. А я просто хочу сделать тебе подарок. Ты понимаешь?

— Да, — кивнула она, — только не надо нервничать.

— Я спокоен, — ответил он, — совершенно спокоен. Завтра ты уедешь, а я успокоюсь уже окончательно.

Зря, конечно, она сказала ему, что ей надо уезжать. Она могла бы задержаться на пару дней, но расставание потом будет еще тягостнее.

Аня задумалась. «Может, остаться сегодня у него? Пусть выгонит Франко, но сможет ли она тогда вообще покинуть Париж? Плевать! Пусть он думает обо мне, что хочет, но сейчас я скажу…»

Андрэ поставил на сиденье «порше» картины и подошел к ней:

— Прощай!

— Ты ничего не хочешь больше сказать?

— Пишите письма!

Он поцеловал ее в щеку, вошел в открытую дверь и скрылся в темном проеме.

— Почему? — прошептала девушка. — Кто ему дал право так со мной разговаривать?

Она поставила свой портрет в машину и посмотрела вверх под крышу, где светились окна. «Может быть, он решил, что между нами ничего не может быть: я, дескать, богата, а он — беден? Какая чушь! Может быть, я ему нравлюсь? Может, он влюблен в меня?»

Вдруг ей стало хорошо и весело: определенно, художник в нее влюблен.

Не надо тогда никуда уезжать. Завтра же она вернется сюда и заставит его объясниться, а сама скажет, что он ей тоже нравится, но только чуть-чуть. А может быть, и не чуть-чуть. Нет, она придумает, что сказать. Поедет в гостиницу и придумает, а заодно поразмыслит, что надеть на себя завтра, чтобы покорить его окончательно.

Из дома вышел Франко с коробкой в руках. Он подошел к Ане:

— Твоя тачка? Тогда подбрось меня. Здесь недалеко. Я тут белье свое забрал, посуду. Как бы по дороге не потерять.

— Как твой роман? — спросила Анна.

— Замечательно. Только американка какая-то странная. Я ей про любовь говорю, а она вздыхает: «Мне не надо, чтобы меня любили: я хочу, чтобы меня уважали». «Ну давай, — говорю, — уважу еще разок!» Извините, синьорина!

Но девушка, казалось, не слушала его. Она открыла сумочку и начала доставать оттуда деньги.

— Франко, я должна Андрэ деньги за его картины, а он не хочет брать. Передай ему, скажи, что… Не надо, я сама это скажу.

Она протянула ему пять пачек банкнот. Итальянец уставился на деньги вытаращенными глазами:

— Мама миа. Полмиллиона франков. Это за эти пять работ? Погоди!

Франко бросил на асфальт свою коробку, в которой звякнули ложки или чашки, схватил деньги и бросился к лестнице. Почему-то Ане показалось, что сейчас выскочит на улицу Андрэ и они бросятся друг другу в объятия. Но Франко вернулся один.

— Этот придурок сидит, смотрит в окно и пьет грапу [13] Грапа — итальянская виноградная водка. ! Мою, между прочим. Ну ладно — поехали, синьорина!

«Вернусь завтра, — решила Аня, поворачивая ключ зажигания.»

Филипп стоял у входа, когда подъехал «порше».

— Ну, наконец-то, — вслух произнес он, — прилетела поздняя пташка!

И внутри его, где-то в самом центре груди защемило. И так сладко, что Филипп вздохнул, но получился какой-то стон. Сразу же кольнуло в сердце, но укол был переполнен такой невероятной тоской, что у Кухарского выступили слезы на глазах. «Что это? — удивился он, — неужели это Париж так действует на меня?»

Но Филипп знал, что это не так. Он почувствовал тоску, когда увидел выходящую из «порше» девушку, навстречу которой выскочили услужливые подносчики и парни из службы безопасности. Молодая графиня несла в руках картину. «Не упустить бы, — мелькнуло в голове Кухарского, — зря, что ли, два часа дожидался.»

— Добрый вечер, мисс, — улыбнулся он, — я — деловой партнер Вашего батюшки. Только что мы заключили с ним контракт, и я хотел бы…

— Я знаю, — кивнула красавица, и движение показалось Филиппу удивительно знакомым.