Алексей Винокуров - Темные вершины [litres]

– И имей в виду, я с тобой не в бирюльки играю. Если хоть что-то косяком пойдет, сдам Мышастому. А уж он не пожалеет, проведет у тебя такой аудит – все грузины до конца времен не забудут!

От такого обещания похолодеть бы Валерию Витальевичу, только вот невозможно было, уже и так он стал холодный от предыдущего разговора, дальше некуда.

Не попрощавшись, Хабанера бросил трубку, а Кантришвили остался один на один со страшными и горестными мыслями. Но обдумывать их было некогда – кто-то настойчиво звонил в дверь. Кто бы это мог быть? Аслан с доктором? Нет, вряд ли, не успели бы доехать. Или все-таки успели, гнали на всех парах по ночным дорогам, двести километров в час делали?

Грузин осторожно подошел к двери, поглядел в домофон. За дверью топтался человек в спецовке. Гимнастка Настя сразу бы распознала в нем рыцаря Василия, главного в Ордене по коммуникациям, в миру – слесаря-сантехника. Но Насти не было, и рыцарь так и остался для Грузина безымянным пролетарием из числа тех, кого еще полтора века назад хотели соединить Маркс и Энгельс, да так и не вышло, не не таковских напали.

– Что надо? – спросил Грузин, с сожалением заметим, довольно грубо.

– Сантехника вызывали? – спросил в свою очередь Василий.

– Какого сантехника, зачем сантехника? – удивился Грузин.

– Авария у вас, – сообщил Василий. – Вызов поступил.

– У меня авария? – разозлился Грузин. – У тебя сейчас у самого авария в башке будет…

Василий переступил с ноги на ногу, тяжелый портфель с инструментами слегка оттягивал ему руку.

– Вызов поступил, – повторил он. – Авария, протечка…

В другое время Грузин, конечно, послал бы его куда подальше, но этим утром он натерпелся такого страху, что ему жизненно необходимо было как-то развеяться. Вот почему, увидев туповатого сантехника, он хищно обрадовался. Не думая уже ни о чем, Грузин открыл дверь и стал орать на пришельца, мешая русские проклятия с грузинскими…

Стойко выдержав первую волну ругательств, Василий решительно отодвинул в сторону хозяина дома и вошел внутрь. Грузин, не в силах остановиться, шел за ним следом и орал прямо в затылок.

– Хорошая квартира, – улучив момент, одобрительно заметил сантехник, вызвав новый поток судорожной брани. Справедливости ради заметим, что Грузин не был таким уж грубым человеком, бывают и похуже. Но стресс, который он только что пережил, требовал выхода, и он кричал, кричал без передышки.

Однако пробить Василия было невозможно. Мягкой, как бы кошачьей походкой он прошел по коридору, исследовал уборную, ванную, крякнул, увидев сразу два биде, но воздержался от комментариев и прямо завернул в кухню. Здесь и обнаружилась искомая протечка. Из трубы под раковиной – новой, швейцарской, – неторопливо, тонкой струйкой лилась вода. Лилась она, очевидно, уже какое-то время, потому что драгоценный дубовый пол был залит полностью, и здесь уже при желании могла устроить себе купальню небольшая домовая мышь, если бы таковая водилась в доме.

Увидев потоп, Грузин забыл обо всем и на миг онемел.

– Ну что, хозяин, будем чинить? – поинтересовался солидно Василий.

Грузин тут же обрел голос.

– Конечно, чини, дорогой, что ты спрашиваешь?! – закричал он и, причитая, побежал в ванную – за тряпкой.

Василий аккуратно снял тяжелые пролетарские ботинки, оставшись в одних синих носках. Подумав немного, снял и носки, осторожно, словно позабытая богиня Афродита Анадиомена, вступил в воду, выговорил непонятное: «Се, грядет голубица!» – и побрел прямо к трубе.

Удобно положил портфель на обеденный стол, открыл его, вынул инструмент и стал колдовать над трубой, перекрывая все и всяческие вентили. Вот, друзья мои, преимущества этих новых домов, строенных по особым технологиям, – не нужно спускаться в темный подвал, испрашивать допуск у крысиного короля, возиться с огромными, перемазанными соляркой и мокрой плесенью кранами.

Тут явился и Грузин с дорогой, в цветах перламутра половой тряпкой в руках – от Гуччи, надо думать, ну или от Картье как минимум. Зачем на этой тряпке сияли, маскируясь под чистой воды брильянт, камни Сваровски, о том, я думаю, не знал даже сам Сваровски. Исходили, видимо, из соображений, что за свои деньги покупатель должен получить все лучшее, спасибо, брильянтов не нацепили, все же они тверже, острее…

Так вот, Грузин явился, да и застыл на пороге рукотворного озера с этой своей тряпкой, сообразив вдруг, что не тряпка тут нужна, а корабельная помпа, иначе никак.