Борис Кудряков - Ладья тёмных странствий. Избранная проза

ЛЕНА ( протяжно, вопросительно ): О-о-о-о???.

6-й ( стыдливо ): Да, именно – О-о!!!

Лена быстро и ловко толкает пинком 6-го в просвет между дверью и стеной, резко закрывает дверь. Фонограмма: хрустящая скорлупа (Предусмотреть технику безопасности для актера.) Лена открывает дверь, 6-й, покачиваясь и держась за пах, отходит к стене, внезапно оборачивается к блоку и драматично простирает к нему руки.

6-й ( с дрожью в голосе ): Любимая, не уходи, ещё не вечер, слёзы на груди, мои уста полны любви.

Занавес на минуту опускается. На сцене всё те же, кроме Лены.

3-й ( хлопает себя по лбу ): Если мы плывем, почему не слышно чаек?

1-й: Нас скоро съедят, а его волнуют крики. ( Продолжает перетирать цепь. )

2-й ( выступая вперед, руки в боки ): Меня всё-таки тревожит вопрос, почему мы продолжаем играть? Дикая пьеса! До ошейника я её читал. Туманна, перегружена деталями, не затрагивает моральные проблемы юношества, не вселяет уверенность, не отражает трудовую активность, в ней не показано увеличение производственных фондов, отсутствует глубокая убеждённость в правильности Главной линии. К тому же мне лично неприятен автор: он – плохой семьянин, небрежно одет, пьёт сидр, грязен. Его недосказанности опутывают мозг, и я… не знаю – на сцене я на цепи или в жизни. Вопросы, вопросы и никаких ответов. ( Пытается снять с себя ошейник, ничего не получается. Обращается за кулисы. ) Эй, тётя Соня, где монтировщики сцены?.. ( Тишина. ) Эй, тётя Соня!! ( Тишина. ) Николай Петрович, отцепите меня!! ( Из-за кулис язвительный смех. )

3-й: Ещё один спятил. Трудно понять это всерьёз… ( Подходит ко 2-му. ) Ничего, первые пять лет, а потом привыкнешь. Давай погорюем вместе. Не ты первый с браслетом на горле. ( Задумчиво. ) Когда наш корабль… нас возможно… и тогда мы станем свободными и полетим к облакам… возможно… рассказать, каким трудом и страданьем мы обрели… неизвестно что… даже мне. ( Неожиданно смеётся. ) Какое огромное, светлое, полное стали, звука и дыма… Лена…

2-й: Когда-то я любил жизнь настолько, что боялся порезать палец… Пусть будет по-твоему.

3-й: Если не нравится эта пьеса – от неё и я не в восторге – сыграем что-нибудь из классики.

ЦЕПНЫЕ ( хором ): Классику, классику!

На сцене появляются шесть стульев, цепные рассаживаются на них вполукруг. 1-й и на стуле продолжает ломать цепь. У стены устанавливают огромный картонный серый фикус, под ним усаживается Лена. До конца действия она изредка по-птичьи чирикает: црррии, цыв, сьють, чив, сьють, чив и т. д.

2-й: А скажи-ка, Настенька, гдей-то ты вчера допоздна шлёндрала?

3-й ( тоненьким голоском ): Мы, маминька, музицировали у Ростопчиных, потом в пасьянс баловались.

4-й ( басом ): Знаем, знаем. Чай, в овине с Гришкой пасьянс играли, али как ищё.

3-й ( тоненьким голоском ): Да будет вам, папинька, фи. Не то млады сами не были, за маминькой не увивались? Чё покраснели? Вы бы лучше мужикам соломцы для крыши дали, на дворе морозы, ихние избы вовсе плохи. Жадный вы, папинька…

ГОЛОС: «Появляется граф Яблонский с сыном Николенькой».

5-й и 6-й привстают и садятся.

5-й ( растопырив руки ): Ба-а-а, Филофий Фисташкович, сколько лет утекло!

4-й: Македон Михайлович, наконец-то, душа моя, братец любезнейший, сам объявился, пожаловал, обласкал визитом! Заждались… ( В сторону. ) Прошка, быстро на стол, и чтоб по лучшему счёту! ( 5-му. ) А это моя Настенька! ( 3-му. ) Поди, негодная, ручку поцелуй графу. ( 3-й целует себе ручку. )

5-й: А это Николенька, сынок мой, наследник. Хозяйственный малый растет. Кажный гвоздь на учёт в книгу запишет, а по утрам – вишь, прыть какая – в рощу бегает сучки́ считать и тоже в книгу: приход-расход.

4-й: Милейший Македон Михайлович, не желаете ли с дороги рюмашку холодненькой?

5-й: С превеликой радостью.

Фонограмма: бульканье и чмоканье.

4-й: Да-с, ваша милость, на таких вот Николеньках наша земля-матушка и держится.

5-й ( 6-му ): А ну-ка, балбес, спой нам благообразное нечто, подобающее мументу.

6-й ( писклявым голосом ): Белеет парус одинокий в тумане моря голубом!.. А он, мятежный, просит бури, как будто в бурях есть покой!

5-й: Опять вольнодумство, опять про анархию… это их в гимназии шантрапа разная учит. И курить пострел уже умеет. ( 6-му. ) Я те, бестия! ( Топает ногами. ) Иди с Настей в жмурки играй.

6-й и 3-й отходят к стене.

6-й: Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана. Буду резать, буду бить, всё равно тебе водить!