Александр Добровинский - Вы. Мы. Они. Истории из обычной необычной жизни

Через пять минут хозяин спустился, неся бережно в руках футляр со скрипкой.

– Знаете, Александр, это очень дорогой инструмент. Мне его на свадьбу подарил бывший ученик самого Столярского… – потом еще раз на меня посмотрел и как-то уж совсем застенчиво добавил. – Возьмите, это самое главное, что у меня есть, конечно, после жены и детей, но мы имеем кое-какие сбережения, а вам в вашем положении она может пригодиться. В конце концов, если бы не было свадьбы, мне бы ее тоже не подарили. Значит, она ваша.

Я отказался от подарка и попросил вместо этого что-нибудь сыграть.

Моня чуть настроил скрипку, и в фалафельной полилась знакомая мне мелодия. Музыкант играл «Последнюю розу лета» композитора Эрнста, написанную в XIX веке. Одно из сложнейших когда-либо созданных скрипичных произведений. Говорят, что «Роза» даже сломала руку самому Паганини.

Я не знаю, каким Моня был скрипачом до этого вечера, но сегодня он играл пусть с ошибками, но самозабвенно, на одном дыхании, как настоящий виртуоз. Почти как Ойстрах. В кафе притихли.

Когда он закончил, пауза лилась еще несколько секунд. А потом все зааплодировали. Сидящие за столом два солдата и девушка спросили его на иврите, что он играл. Музыкант сначала потупился, а потом как-то с вызовом бросил:

– Не так важно, что я сыграл. Важно – для кого. Я играл для бывшего жениха моей жены.

Ничего не поняв, ребята переглянулись.

– У русских всегда все со странностями, – заметил один из них.

В популярную забегаловку постепенно набивался народ. Моне и Фае надо было работать. Мы постояли еще пять минут, и потом я пригласил Софу поужинать. Через сорок лет после последней близости нам было о чем поболтать. Это, наверное, тоже очень по-русски…

Это был редкий час офисной свободы. Консультация отменилась то ли из-за пробок в городе, то ли из-за тараканов в голове у Клиента. «Подарок судьбы надо использовать немедленно», – решил я и открыл свою персональную почту. Даже поверхностный взгляд говорил о том, что ящику требуется сортировка.

Я взвел боевой палец на кнопку «Нафиг с пляжа», что на клавишном языке обозначается как Delete, и начал просмотр писем.

Появление на экране больших красных букв SOSU меня несколько озадачило. Не то чтобы я не был готов к такому рекламному слогану, я его слышал и раньше. Но в моей почте? Девушка на картинке, завернутая в одно полотенце, тоже укладывалась в призывные буквы. «Какое интересное письмо!» – решил я и начал читать. «Уважаемый господин Добровинский! SOSU всего за тысячу двести рублей, и у Вас не будет трещин и потертостей». Вот это да! Я был обескуражен. Особенно ценой. «SOSU обязан своей славе Японии», – прочел я и опять удивился. Я жил в разных странах и могу точно сказать, что везде слава более или менее одинаковая. Вот исполнение… Дальше вообще пошла какая-то фантасмагория: «Внутри вы найдете слабую молочную кислоту с экстрактом лопуха, лимона, шалфея и плюща». Такого я не то чтобы никогда не слышал, я даже представить себе не мог. «А все действо SOSU поможет отшелушить грубую ткань, под которой находится нежная и молодая кожа». Это у кого грубая ткань? Моему возмущению не было предела. И под ней ничего находиться не может, по крайней мере, у меня. Раввин с Одессы постарался много лет назад…

Однако при детальном изучении мелкого шрифта оказалось, что это всего лишь некие педикюрные японские носочки. Вульгарные носки пошли прямиком в урну, и от SOSU остались рожки да ножки.

Магнитная щетка на фото, которая моет что-то с двух сторон, сразу исчезла вместе с фотографией молодящейся старушки, клинически неспособной очистить определенные места без соответствующей поддержки.

Инструкции по применению уникальных фитотампонов Clean Point («Чистая Точка») я не нашел, и поэтому «Точка» немедленно улетела вслед за щеткой.

После мужских биотрусов с турмалином шли три обращения от девушек, которые мечтают пройти у меня стажировку чего-то непонятного, но способны на все. Еще было письмо от молодого человека из Биробиджана, который хотел бы всему научиться за приличную зарплату в «уе», но только если я предоставлю ему личный кабинет и секретаря.

Корзина отбросов пухла на глазах. И вдруг…

«Господин Добровинский,

Мы не знакомы, хотя я знаю о Вас очень много, а Вы даже не представляете, кто я такой. Однако нужда и стечение обстоятельств вынудили меня (как бы мне, московскому интеллигенту, ни была неприятна нижеизложенная причина) обратиться к Вам со следующим предложением.