Александр Добровинский - Вы. Мы. Они. Истории из обычной необычной жизни

То, что я услышал, в мою мужскую логику никак не укладывалось, и готов к такому повороту событий я не был никак.

– Ты знаешь, что я предохраняюсь, и у меня стоит спираль?

– Да? Я чувствовал.

– Что ты там чувствовал? Ладно, это сейчас не имеет значения. А ты знаешь, что имеет значение? Я тебе скажу. Я, кажется, беременна! Потрогай!

Я потрогал.

– Что ты трогаешь? Совсем с ума сошел от счастья? Грудь потрогай! И это явно не вчерашние эклеры.

Я убрал свою ладонь с Ленкиного лба и боязливо потрогал знакомое место.

– А что я должен в них найти? Новые скрижали? Я не понимаю, что ты от меня хочешь. Я никогда не был беременным.

– У тебя есть шанс. Но я сама не могу понять, что случилось. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! У тебя есть гинеколог?

– Нет, но у меня есть зубной врач…

– Твои идиотские шутки сейчас неуместны. Я не знаю, что со мной! Может быть, я больна?

– Можно я договорю? Имею право? Франция – свободная страна. У меня есть друг – зубной врач, к нему ходит моя мама. Так вот, он делит одну небольшую клинику с гинекологом и еще с кем-то. Пойдем к ним. Кстати, ты говорила, что у тебя выпала пломба. Эскулапы возьмутся за тебя, так сказать, со всех сторон.

Больше ничего хорошего в тот вечер от моей ненаглядной я не услышал. Ночь была очень тревожна. Ленка не понимала, что произошло, и очень боялась за свое здоровье. Я очень любил Ленку и боялся за нее в два раза больше.

– Как это – все бывает? Какая такая аккуратная беременность? – Лена выговаривала врачу, как будто он сам был сперматозоидом, без спроса влезшим в доверие к моей девушке против ее желания.

– Во-первых, Саша еще не сделал мне предложение. А во-вторых, объясните мне немедленно, как это могло произойти, в конце концов.

Доктор понял, что пациент труден, и налил себе немного воды. Чтобы разрядить обстановку, я вслух отсчитал шесть недель и начал вспоминать, объясняя присутствующим, как все происходило. «Горная коза» в мини-юбке внимательно слушала, слегка меня поправляя. Молодой гинеколог начал краснеть.

– Нет, так забеременеть вы не могли. Что еще?

Через пятнадцать минут наших воспоминаний я заметил, что доктор Морис Санжер почему-то покрылся испариной и нервно начал дышать. Видно, сумасшедшая пара из России ему очень надоела. Особенно красотка Лена, на которую он последние несколько минут посматривал с какой-то непонятной ненавистью. Перебрав недельный набор наших монакских близостей, мы наконец дошли до истории с аспирином.

– Вот оно! – закричал доктор. И, попросив у нас прощения, выскочил куда-то на несколько минут.

Вернулся молодой специалист уже абсолютно спокойным и больше не нервничал. Наверное, проконсультировался с кем-то по телефону.

– Рассказываю. Спираль раздражает стенки матки, мешая во время эякуляции оплодотворению яйцеклетки. Когда мадам приняла аспирин, ушла головная боль, но и раздражение автоматически прекратилось. Вот и все. Поздравляю вас еще раз.

Из клиники мы решили немного пройтись пешком. Парижская осень радовала теплом и каким-то очень свойственным только этому городу уютом. Нам надо было выбрать кольцо, потому что без него делать предложение как-то не положено.

– А как мы назовем маленького? Аспик? Аспириния?

– Как ты захочешь, дорогая, так и будет. А если бы я принес тебе тогда анальгин, ты бы тоже подобрала соответствующее имя?

Но мои шутки Лену в тот момент не интересовали. Она держала меня под руку и шла медленно и как-то гордо, как может идти только беременная женщина, которая любит и любима.

На столе валялся проект закона о «домашнем насилии»… Будет обсуждаться в Думе. Интересно бы послушать. Это ужасно – бить женщину! Нормальный человек не может себе этого даже представить. Я не могу. И никогда не мог. Даже цветком в тяжелом горшке нельзя. Правда, несколько раз хотел удушить. Такие вот способные индивидуумы попадались. И рука бы не дрогнула. Если бы законовыдумщики позвали, я бы пошел и выступил. И рассказал. И вспомнил. И еще бы рассказал…

…Лена опаздывала везде и всегда. Каждый Новый год повторялась одна и та же история. Приготовления начинались с тридцатого декабря, чтобы никуда не опаздывать на следующий день. Доставалось и гладилось платье, потом его аккуратно клали на диван и накрывали прозрачной хренью, потом надо было поздно лечь, чтобы поздно встать, чтобы выспаться и быть в форме в новогоднюю ночь.