Александр Добровинский - Вы. Мы. Они. Истории из обычной необычной жизни

– Конечно, у тебя после меня много чего было. И твоя жена просто создана для тебя. Она идеал. И вы любите друг друга. Но никто в жизни не доводил тебя так, как я! И убить-то ты хотел только меня, любимый!

И с гордостью улыбается. Может быть, в этом и есть женское счастье?..

Пусть позовут в Думу на обсуждение закона, я им много еще чего могу рассказать…

Большой специалист, знаете ли…

А Ленка как была романтиком, так и осталась: «Никто, кроме меня, не доводил…»

Наивная…

Это был большой и шикарный дом, в котором по-дружески разместились всего двенадцать квартир. Все соседи хорошо знали друг друга, но сталкивались чаще на тусовках и отдыхе, чем в лифте, спортивном зале, бильярдной или общей гостиной. Только во дворе люди интенсивно общались: горничные и няни, выгуливая декоративных собак и детей, убирали за собой какашки, промывая хозяевам кости. Все квартиры были двухэтажные и очень большие. Лишь на втором уровне в паре квартир по триста метров ютились два нищеброда.

Я часто посещал этот улей миллиардеров, потому что, за исключением охраны и консьержа, все остальные обитатели окон на Москву-реку были так или иначе моими клиентами. Настоящими или будущими.

Коричневые лаковые двери обычно мягко вталкивали меня в небольшую прихожую величиной со среднюю бирюлевскую двушку, герметично отсекая один мир от другого совершенно бесшумно, но с легким буржуазным нажимом.

В доме был некий свой гламурный стиль. Во-первых, на дверях не было номеров квартир. И действительно, зачем? И так все было понятно. А во-вторых, обыденный отечественный первый этаж сменил фамилию на «L» – lobby. То ли местный ЖЭК уважал блюдо грузинской кухни «лобио» и назвал первый этаж в его честь, то ли местные ребята любили чего-то или кого-то лоббировать и таким образом на организационном собрании жильцов решили увековечить это действо? Подробности сего выдающегося решения прошли мимо меня. Латинская буква «L» прочно укрепилась на первом русском этаже и прекрасно себя там чувствовала.

…Милым московским декабрьским вечером мы с женой и родными малявками были приглашены в одну из квартир этого замечательного дома, чтобы отметить приближающийся Новый год, уходящую Хануку, католическое Рождество, а также скорый и, главное, скромный отъезд на Барбадос, Куршевель и наш любимый Пхукет. Четыре семьи, девять детей, четыре вторых брака, два третьих, два первых.

Дети орали (особенно не наши) так, что можно было сойти с ума. Наличие подарков под елкой усилило впечатление от сумасшедшего дома во время бунта. К смеху и визгу прибавился чей-то рев. Потом еще чей-то. Выяснилось, что первый принадлежал мальчику, которому вместо паровоза досталась вульгарная машина. А второй принадлежал старушке-няне, которая в прямом смысле слова получила волшебным светящимся мечом по мозгам и в связи с этим вылила себе на пергаментные сиськи горячий чай.

Лица мужчин, которым хотелось поговорить о бизнесе, политике и увлечениях, начали принимать серый оттенок, переходящий в пунцовый. В зависимости от костюма. Ко всеобщей радости, квартира хозяев была двухэтажной. На первом этаже располагались: прихожая с серебристой елью, кабинет хозяина с искусственной елочкой, огромная гостиная с большой елкой, две спальни для гостей с маленькими елками и, наконец, ванная, туалеты и душевые без елок. Выше по красивой лестнице, то есть над нами и одновременно под крышей дома, находилась еще одна коллекция елок, которая располагалась в большой «женской» гостиной, главной спальне, в детских, в кабинете супруги, на кухне, на террасе и в коридоре. Гардеробные, туалеты и ванные без нарядных елок выглядели обворованным Лувром.

Видя, что дети и женские разговоры начинают капать тихонько на мозг сильной половине, хозяйка дома с милой улыбкой пригласила всех малышей, их мам и нянь подняться наверх, оставив мужьям сигары, умные беседы и покой. Уходя по мини-потемкинской лестнице на второй этаж, моя любимая шепнула мне, что девочки заказали детям живой новогодний сюрприз, и чтобы мы, сюрприз запустив внутрь, вместе поднялись наверх. Там ожидается вторая серия подарков детворе и мужьям. Охрану и консьержа предупредили.

Минут через десять после вознесения группы под облака, восстановления тишины и покоя, сквозь дым сигар и уют кресел просочился телефонный звонок самому хозяину двухэтажного закутка. Звонил сосед, который после отъезда его супруги на рождественские каникулы к детям в Лондон снова стал одиноким и неженатым альфа-самцом. На две тяжелые для любого мужчины недели.