Александр Добровинский - Вы. Мы. Они. Истории из обычной необычной жизни

Желающий в зале был – я. Poisson d’or (по-русски «Золотая рыбка») был действительно самым изысканным кабаре в Париже. Тогда между двумя войнами кабаре несли на себе функцию ресторанов и ночных клубов одновременно. Там можно было и поужинать, и потанцевать, и познакомиться, и поболтать. За ночь на сцене проходили перед гостями два-три оркестра, а может быть, и больше, в зависимости от приглашенных на вечер звезд: обязательный цыганский (чтобы быстро напиться), экзотический казачий (русский флер для французов и ностальгия для наших) и, безусловно, джазовый (а как же без танцев-шманцев-обжиманцев?). Именно там Александр Вертинский познакомился с Марлен Дитрих, Эйзенштейн с Кокто, а знаменитая модель Кики вообще со всеми… На самом панно был нарисован гуляющий Париж с удивительными и вечно современными персонажами. Панно было ярким, насыщенным и безумно привлекательным. Короче, шедевр. Понятно, что всех пугал размер картины. Всех, но не меня. Я давно хотел завесить огромное окно в приемной от любопытных глаз в доме напротив, а тяжелые портьеры действовали мне на мозг. На нервы действовала только новая клиентка Люба. Битва была не очень долгой. На ста пятидесяти тысячах существо без пола посмотрело на меня взглядом гиперболоида инженера Гарина и, увидев арийскую внешность и твердость русского духа в еврейских глазах, торговую войну со мной прекратило. Я направился в офис, чтобы расплатиться и заказать доставку в Москву, когда позвонила Люба:

– А мне точно надо выглядеть на суде дурой, которая ничего не знала о делах и банковских счетах мужа?

– Точно. Вам это будет не трудно. Если суд вам поверит, то есть шанс, что вашего бывшего обяжут показать и вскрыть все счета.

– Но он же негодяй. Он ничего не скажет! А то, что он может показать, я много раз видела. Ничего интересного. А зачем он это будет делать для суда?

– Люба, ваша задача – быть дурой. В остальном разберемся. Главное, не выходите из образа.

Две милые девочки в офисе Sotheby’s сказали, что доставка такой большой работы будет совсем непростой. Сначала надо вызвать профессора по упаковке. Это полторы тысячи. Потом купить твердый цилиндр и намотать с помощью мистического профессора упаковки картину на рулон для сохранности. Затем, когда все поймут, что «вот она, вот она, на рулон намотана», надо ее запаковать в прыщавый пластик – bubble и сверху еще во что-то типа брезента, почти такого же, как у Burberry. Дальше следует страховка и долгий или короткий путь в Москву. Быстрый – самолетом за неделю, долгий, очевидно, на верблюдах за три месяца. Общая стоимость? Вот, пожалуйста. Я посмотрел на итоговую цифру, вспомнил затраты на строительство «Зенит-Арены» и Керченского моста и поинтересовался, можно ли ограничиться профессором и упаковкой. Tax free я сделаю сам в аэропорту. Ну и за скорость, естественно. Я через тридцать шесть часов улетаю. Рассчитавшись за еще не оказанные услуги, я попросил заказать на завтрашний вечер транспорт в аэропорт для меня, Любы и рулона, заплатил в третий раз и вышел на свежий воздух. Позвонила уже понятно кто и сказала, что она боится, но вылетает. Легонько подвывая от клиентки, как Джессика перед стрижкой, я пошел обедать.

Две недели подготовки к процессу прошли не зря. Люба была идиоткой и такой же выглядела в зале. Просто прелесть. Обманутая шатенка, говорящая как блондинка. Ничего не знала, доверяла мужу, потому что любила. Когда он украл деньги из своего банка, она была с ним не согласна, потому что рушился их привычный уклад жизни. Муж нашел причину устроить скандал и улетел в Лондон, где уже давно готовил себе плацдарм. Оставил ее практически без средств. Кстати, квартиру в Белгравии обставляла именно она, а сейчас он там живет с другой. Слеза. Стакан воды. Слеза. Ехидный вопрос адвоката противной, и я бы сказал, даже очень противной стороны, прозвучал незамедлительно:

– Что же вы столько лет прожили с, как вы утверждаете, любимым супругом, и он ни разу не сказал вам о состоянии ваших финансовых дел? Значит, он вам не доверял? Вы были плохой женой?

Я ждал, что такое будет. Люба к этим выпадам была отлично подготовлена, но тут неожиданно все пошло наперекосяк.

– Нет, почему. Один раз доверил, правда, пьяный был. У него все документы в ячейке на вокзале Waterloo.

– Это смешно, миссис Булкина. Вы в Королевском суде. Может быть, вы еще номер ячейки знаете?

– Да, он мне тогда сказал. Только я не знаю точно, вдруг он как всегда мне врал. Но номер я запомнила.