Владимир Паперный - Архив Шульца [litres]

– Идите назад, – сказал пастух, – там дорога будет расходиться на три. Так вы не идите по той, которая ведет в Дрембу, и не идите по той, которая ведет в Земблю, а идите по той, которая ведет в Малые Вишенья.

– А как мы узнаем, какая куда ведет?

– Так видно же будет – одна туда, другая сюда.

– Ну да, конечно, – сказали мы обреченно и двинулись, понимая, что Зембли нам не миновать.

Шли долго. Тропинки ветвились, сходились, снова расходились, пропадали совсем, внезапно превращались в широкую дорогу со следами колес, потом удивительным образом следы обрывались. В конце концов тропинка уперлась в заросли орешника и осины, и мы остановились, ибо идти дальше было некуда. Дождь продолжался, под ногами все превратилось уже в настоящее болото, и тут между нами произошло нечто, что можно было бы назвать скандалом между воспитанными людьми.

С одной стороны, избыток воспитания мешает свободному выходу эмоций, и это плохо, потому что эмоции выходят со скрипом, накапливаются и потом прорываются в самый неподходящий момент. Если же ты способен от души полаяться и даже, если повезет, подраться, то потом может наступить идиллия. С другой стороны, способность контролировать выход эмоций упрощает отношения, воспитание работает как стабилизатор – независимо от колебаний реальных эмоций на выходе получаешь примерно одно и то же. Любовь и ненависть выражаются примерно в одной сдержанной стилистике, механизм отношений работает без скачков и сбоев. Тут тоже есть проблема, вся нагрузка падает на внутренний стабилизатор, и он может оказаться перегруженным. А у тех, кто привык к свободному выходу эмоций, драка может стать привычным ритуалом, и проблемы восстановления отношений может и не возникнуть.

В шестнадцать лет обычно волнует проблема, как разговаривать с женщиной, с которой ты только что совершил ряд беспорядочных акробатических движений. Надо ли говорить житейском тоном, как будто ничего не было, или, наоборот, сознательно снижать смысл происшедшего циничными физиологическими подробностями вроде “черт, все локти и колени об эту гнусную обивку ободрал”, или же надо говорить что-то вроде “моя атманическо-брахманическая сущность пережила состояние комы, сомы, нирваны, не вижу обивки ни целой, ни рваной, ни душа не надо, ни ванны, ни этой подушки диванной, к Германтам иль в сторону Свана, в пустыню, в болота, в саванну, к Ивану, к Арону, к Абраму, о, дайте подъемного крану извлечь из души моей прану”… Страница кончилась, продолжение в следующем письме.

Люди, прожившие несколько лет в супружестве, легко и свободно переходят от восьмой позиции (на боку, колени сдвинуты и поджаты к животу) к снятию показаний электрического счетчика и внесению их в абонентскую книжку, не видя в этом переходе никакой трудности. Точно так же люди, привыкшие к свободному выплеску эмоций, легко и свободно переходят от драки к задушевным разговорам. Поскольку у нас этого опыта нет, нам остается одно: стабилизировать выход эмоций. Поэтому то, что я называю скандалом, внешне выглядело вполне благопристойно и корректно. Происходило это так.

– Одну минуту, – сказал Женька, – мы, по-моему, сбились с дороги, и надо немедленно вернуться.

– Куда? – резонно спросили мы.

– Туда, где дорога была еще различима.

– Во-первых, где гарантия, что мы попадем именно туда, где были, а не в какое-нибудь другое место; а во-вторых, дороги и тропинки все время ветвились, и мы каждый раз выбирали ту тропу, которая казалась нам наиболее протоптанной: какой же смысл возвращаться?

– Значит, в какой-то раз вы ошиблись.

Он имел в виду то, что мы с Витькой шли впереди, а он лишь следовал за нами.

– Может быть, и не один раз ошиблись, – добавил он строго.

– Но если вперед идти бессмысленно, то назад тем более, – сказал Витька.

– Давайте тогда разобьемся и пойдем в разные стороны, через десять минут сойдемся и поделимся знаниями, – не унимался Женька.

Есть священный принцип совместных путешествий: если кто-то хочет делать нечто безумное, но что, по-твоему, не принесет непоправимого вреда, прими в этом участие. И тут Витька позволил себе нелояльное заявление:

– Иди, если хочешь, а я никуда не пойду и буду ждать тебя здесь.

– Я пойду вперед, – сказал я, чтобы сгладить конфликт, – а ты, Женька, иди назад. Через десять минут встретимся здесь.

– А мы с Ленкой здесь покурим, – цинично заявил Витька.