Владимир Паперный - Архив Шульца [litres]

– Которых казнили? Вроде бы ни за что, они ничего важного не передали.

– Это версия американских левых, которую мы поддерживаем. На самом деле и они, и мы прекрасно знаем, что было за что. Юлиус создал настоящую подпольную организацию. Привлек талантливых еврейских инженеров. Один из них, правда, был не еврей, а грек. Все они верили в коммунизм и хотели помогать Советскому Союзу, из которого вы собираетесь бежать. Создали секретную фотолабораторию у одного из них дома, выносили с работы чертежи и делали микрофильмы.

Последнее слово он произнес с нажимом, внимательно глядя на Шушу.

– Все радары, которыми мы сегодня пользуемся, – продолжал он после паузы, – сделаны по их чертежам. И еще много чего, proximity fuse [33] Неконтактный взрыватель ( англ .). , например; это то, чем мы сбили шпионский самолет Пауэрса в 1960-м. Так вот, двоим из группы Розенберга удалось бежать, хотя за ними было наблюдение. Мы их сумели переправить в Чехословакию, дать другие имена и биографии, потом перевезти к нам. Здесь они добились гораздо большего, чем у себя в Америке, они создали советскую микроэлектронику, они получили…

Микроэлектроника? Шуша вспомнил Зеленоград и странный акцент инженеров Староса и Берга.

– Постойте, – перебил Шуша, – уж не…

– Чрезмерная догадливость, Александр Даниилович, может привести к серьезным последствиям. Так что три раза подумайте, прежде чем произносить что бы то ни было вслух. Вы это правило столько раз нарушали, что уже перевыполнили план на всю жизнь.

– Зачем же вы мне доверяете государственные тайны?

– А чтобы посмотреть, способны ли вы их хранить. Если не способны, катитесь в свою Америку, становитесь там в очередь за бесплатным сыром или, если повезет, работайте младшим чертежником где- нибудь в штате Вайоминг. Вы нас больше не интересуете. А если можете, мы поговорим с вами о серьезных делах. Вы не нужны нам в качестве стукача за тридцать сребреников в месяц. Вы человек другого масштаба. Вы ведь знакомы с Юрием Свешниковым из “Комсомольской правды”?

– Не очень, видел несколько раз.

– Знаю, что не очень, но вы были у него дома, когда он поил вас “Клюковкой” и рассказывал о разведчиках. Помните, что он сказал о нашем отделении внешней разведки? Что там работают люди “совсем другого интеллектуального уровня”. Это люди вашего уровня, Александр Даниилович, – в отличие от американских евреев, которые будут с гордостью показывать вам “настоящий американский супермаркет”. Всё, можете идти. Я вас больше не задерживаю. Захотите со мной связаться, обратитесь к Анне Семеновне, она знает, как меня найти.

Через несколько дней Шуша действительно обратился к Анне Семеновне, но не с тем, чтобы найти Сергея Ивановича. Он положил ей на стол заявление по собственному желанию. А через три дня он уже ехал с друзьями в Торжок. Он давно задумал этот поход по львовским местам, а теперь у него наконец появилось время. Вернувшись, написал подробный отчет живущему в Лондоне другу. Теперь, когда решение эмигрировать было принято, надо было налаживать связи с теми, кто уехал раньше.

Я получил твою бандероль. На ней стояла цифра “4”, из чего я заключил, что бандеролей было по крайней мере четыре, если, конечно, ты не нумеровал их каким-нибудь экстравагантным способом, скажем, только четными числами. В этой бандероли были Сол Беллоу и Трумен Капоте, а из художников Пикассо и Миро. Спасибо, если только это слово, после пересечения всех пространственных и временных границ, сохраняет свою силу – если оно является свободно конвертируемой валютой.

Мы, в составе известных тебе Женьки, Ленки, Витьки и меня, только что вернулись из похода. Наш маршрут, если начертить его на карте, представлял собой логарифмическую спираль, центром которой служил город Торжок. Мы-то, правда, хотели, чтобы получился круг или часть круга, точнее окружности, но нас как-то стало разносить и выбрасывать. И скорость росла неудержимо. В первый день мы прошли три километра, во второй день – пять, в третий – я уже даже не помню сколько, а потом неизвестно почему стали ловить попутные машины, хотя вернуться в Торжок можно было из любой точки и спешить нам было некуда, но, так или иначе, мы ловили машины и мчались всё дальше и дальше от Торжка, пока наконец нас не забросило в Старицу, откуда можно было поездом доехать до Торжка, а оттуда в Москву. Поезд был ленинградский, и мы огромным усилием воли заставили себя все-таки выйти в Торжке, а не ехать до Ленинграда, хотя нас уже тянуло туда.