Владимир Паперный - Архив Шульца [litres]

– Почему вы думаете, что меня туда тянет?

– Тянет, тянет. Знаем. “А-ме-ри-ка – волшебное слово. Я хочу в Америку, как хотят домой”. Где-то январь семьдесят третьего, правильно?

Шуша раскрыл рот от изумления.

– Это мой дневник… Вы что, делали у меня обыск?

– Зачем обыск? Есть много способов узнать, что думает и пишет умный и интеллигентный человек.

– Но как…

В этот момент у Шуши в голове всплыл странный эпизод. Он решил сделать микрофильм книги Авторханова “Технология власти”. Книга была издана по-русски мюнхенским “Посевом”, частью эмигрантского Народно-трудового союза, считавшегося самым страшным врагом СССР. Отцу ее дал его друг Олег из ЦК с условием никому не показывать и через неделю вернуть. Рассеянный отец держал книгу на столе в своем кабинете, где Шуша прочел ее от корки до корки.

Зачем ему понадобился микрофильм? Непонятно. Никаких планов распространения “вражеской пропаганды” у него не было. Может быть, захотелось поиграть в советского шпиона вроде Кадочникова в фильме “Подвиг разведчика”? Или Штирлица?

У знакомого фотографа он выменял тридцать метров сверхконтрастной черно-белой пленки на пластинку Рэя Чарльза The Genius Sings the Blues. Вспомнил, чему его учили в фотокружке Центрального дома детей железнодорожников, и устроил в большой комнате фотостудию. Книга лежала на полу, прижатая стеклом, вынутым из отцовского стеллажа. Фотоаппарат Nikon F3 – сфарцованный у Лукаса в обмен на номер журнала “СА” [31] “Современная архитектура”. с леонидовским проектом Института Ленина – был установлен на штативе объективом вниз, а две настольные лампы расставлены, как полагалось, под углом 45 градусов. Работа заняла два дня. Их новая домработница, Любовь Семеновна, сменившая вышедшую замуж алкоголичку Катю, время от времени заглядывала и недовольно ворчала – съемки полностью парализовали ее хозяйственную деятельность, особенно когда Шуша запирался в ванной, проявляя пленки. Она, конечно, резко отличалась от всех предыдущих домработниц – приходила накрашенная, с завитыми локонами, в туфлях на высоких каблуках, потом, правда, надевала какие-то восточного вида тапочки. Чем-то напоминала актрису Целиковскую.

Через несколько дней раздался звонок в дверь. Шуша открыл. Перед ним стоял молодой человек в джинсах, кедах, брезентовой куртке и вязаной лыжной шапке с красно-бело-синим петухом. Человек заговорил по-немецки. Из его монолога Шуша понял только пять слов: Ist Herr Schulz zu Hause ? [32] Господин Шульц дома? ( нем. )

– Подождите, – сказал он по-русски и побежал за отцом.

Отец вышел. Разговор по-немецки, в котором Шуша не понял ни слова, продолжался несколько минут, после чего молодой человек кивнул, повернулся и ушел.

– Чего он хотел? – спросил Шуша.

– Очень странно, – сказал растерянный отец, – сказал, что он из издательства “Посев”, спрашивал, нет ли у меня случайно текста “Технологии власти”. Ничего не понимаю, они сами ее издали. Я, конечно, сказал, что ничего такого у меня нет.

Шуша был в панике. Он чуть не подставил наивного отца, который не понял, с кем беседовал по-немецки, и не подозревал о Шушиной шпионской фотолаборатории. Неужели Любовь Семеновна к ним приставлена? В это трудно было поверить. Тут он вспомнил интеллигентного электрика Эдуарда Юрьевича. Так вот зачем он их всех выпер из дома…

– Но как?..

– Не ломайте голову, – сказал Сергей Иванович. – Я просто хочу рассказать вам кое-что об Америке. Чтобы не было потом разочарований. Я, в отличие от вас, кое-что про нее знаю. Много раз бывал и даже жил подолгу. У вас и ваших друзей есть наивная идея: раз советская пропаганда пишет, что в Америке всё плохо, значит там всё хорошо. Как вы думаете, откуда советская пропаганда берет всю негативную информацию об Америке? Не знаете? Я вам скажу: из американской прессы, главным образом левой. Эти ребята трезво видят реальную ситуацию. Только тупые автосборщики из Детройта и техасские нефтяные магнаты верят, что Америка – это рай на земле и весь мир только и мечтает стать как Америка. Капитализм хорош для капиталистов, а их в Америке становится все меньше и меньше. При этом им принадлежит все бо́льшая и бо́льшая часть всего – денег, земли, полезных ископаемых, произведений искусства, возможности учиться в лучших университетах, красивых женщин, наконец. Вот вы хотите бежать в Америку, прямо как гимназист Чечевицын из вашего любимого Чехова, а вы знаете, что честным американцам приходилось бежать из Америки? Вы когда-нибудь слышали про супругов Розенберг?