Владимир Паперный - Архив Шульца [litres]

А у Шуши началось помешательство на сексуальной почве. Прочитав воспоминания Казановы о поездке в Россию и роман художника Купермана Holy Fools in Moscow [23] “Юродивые в Москве”. Kuper Yuri. Holy Fools in Moscow . New York Times Book Co., 1974. , он впервые в жизни почувствовал себя совершенно свободным. Ему не только не надо вступать в секту, решил он, а, наоборот, нужно срочно наверстывать упущенные carnal pleasures [24] Плотские удовольствия ( англ. ). . Главное – избежать отношений, нужна легкая, почти анонимная связь без обязательств.

Однажды в переполненном автобусе его прижало к стоящей впереди девушке. Через какое-то время он почувствовал еле ощутимые движения ее тела, которые постепенно становились все более определенными. Он осторожно стал отвечать. Через две остановки автобус опустел, но она не двигалась с места.

“Отношения?!” – пронеслось в голове у Казановы, и он в ужасе выскочил из автобуса.

Или едет в электричке из Баковки. Сидит на краю скамейки у прохода. На коленях кожаный кофр с фотоаппаратом, он удерживает его двумя руками. После “Трехгорки” в вагон вваливается огромная толпа. Прямо перед его кофром стоит женщина. Темно-синее пальто, лица он не видит. Толпа давит на нее, нижняя часть ее живота оказывается прижатой к его руке, держащей кофр. Шуша начинает осторожно шевелить тыльной стороной ладони. Женщина на мгновение замирает, потом он слышит ее участившееся дыхание. Толпа напирает, женщину прижимает к его руке все крепче. Так проходит минут семь. Внезапно женщина издает громкий стон и, наступая на ноги сидящих и задевая их головы тяжелой сумкой, бросается к закрытому окну. Могучим рывком женщина открывает заржавевшее окно, и в вагон врывается холодный мартовский ветер.

Следующим этапом его сексуальной революции стали уличные знакомства. Первый раз обратиться к незнакомке было страшно. Он забормотал что-то бессвязное, а девушка одарила его таким высокомерным взглядом, что повторить попытку он не решался долго. Постепенно понял: надо просто говорить все что угодно – но с абсолютно незаинтересованным видом. Как будто тебе пришла в голову яркая мысль, и ты решил поделиться ею с первым попавшимся симпатичным незнакомцем, случайно оказавшимся привлекательным лицом женского пола. Успех был феноменальный. В его маленькой комнатке на Русаковской побывали и даже оставили забытые предметы одежды: дрессировщица уссурийских тигров, студентка МАРХИ, аспирантка психфака МГУ, лаборантка из змеепитомника, джазовая певица из ресторана “Пекин”, две телефонистки, художница по тканям, танцовщица из молдавского ансамбля “Жок”, начинающая актриса, скрипачка из Гнесинского, журналистка из “Пионерской правды”, девушка из торговой сети, девушка без определенных занятий, литовская поэтесса и грузинская княжна.

Grande Finale его эмансипации стал их с Джей совместный день рождения в доме у Вдовы. Социолог был в командировке, их свадьба с Джей уже была назначена, примерно через месяц. Джей так и не могла решить, нужен ли ей этот брак. На день рождения она пригласила всех подруг-лингвисток по университету, а Шуша – своих друзей. Было человек пятьдесят. Когда Миша Липеровский увидел стайку юных девиц, он радостно закричал: “Да это же настоящий цветник!” Не очень понятно, чему он так обрадовался. Друзья и так постоянно знакомили его с веселыми и доступными девушками, чтобы они наконец лишили его невинности, но он, как гоголевский Подколесин, всегда в последний момент убегал.

Что-то было разлито в воздухе в этот день, потому что, как выяснилось на следующее утро, все переспали со всеми. Даже Джей сумела затащить в постель чопорного Физика “в поисках прививки от неизбежного брака”, как сформулировал потом Шуша. Ему самому вполне хватало собственных приключений, поэтому он спокойно сидел в углу с бокалом “Гурджаани” и с интересом наблюдал за перемещением тел в пространстве. В какой-то момент на авансцене показался Липеровский, который куда-то тащил одну из лингвисток, а та, хохоча, отбивалась.

– Подари ты мне девицу, Шамаханскую царицу! – воскликнул Шуша.

– Не подарю! – воинственно ответствовал Липеровский, продолжая тянуть ее куда-то.

Считая все это веселой шуткой, Шуша вскочил и стал тащить хохочущую лингвистку в другую сторону. Возня продолжалась несколько минут, пока уставший Липеровский не ослабил хватку. Тогда Шуша подхватил девушку, быстро рванул в свою каморку и, прежде чем Липеровский их настиг, успел бросить свою добычу на кровать и запереться изнутри. Липеровский стал громко барабанить в дверь.