Сергей Авилов - В.Н.Л. (Вера. Надежда. Любовь)

Выкурив две сигареты подряд, я сел в коридоре на корточки и медленно стал набирать номер Югина. Андрея… Семёновича.

– Ал-лё! – голос Югина был высокий и молодой. Я, конечно, представлял старика в нечёсаной бороде. А тут – бодрый такой.

– Андрей Семёнович? – ослабел я от трепета и заговорил быстро: – Это Степнов. Мне ваш телефон Артём… Верховенский дал…

– Кто? – бодро не понял он.

– Птицын, – догадался я.

– А-а, – плотоядно выдохнул он, – да-да… Вы Сергей с рассказами?

– Да…

– Ну приносите, – спокойно сказал Югин, как будто мы жили в соседних квартирах. – Давайте в четверг встретимся на… на… на… – видимо, прокручивал в голове маршрут своего четвергового передвижения. – На выходе из «Пушкинской». В девятнадцать ноль-ноль. Можете?

Ещё бы я не мог! Я мог и в двадцать, и в двадцать четыре, и в двадцать пять тридцать.

– Договорились, – подытожил бесстрастный Югин, думая, наверное, что лицо его знакомо каждому встречному и поперечному. И повесил трубку.

Какое-то слишком будничное общение с «грейтом» получилось… Хотя чего я хотел? Ладно.

Набрал Артёма. Ольга, подойди, Оля… Нет, скрежещущий камнепад:

– Быстро ты управился.

Я ему всё объяснил. Рассказал даже про бороду.

Он веселился:

– А у него есть борода… Ну не борода, бородка… Книгу возьмёшь – там на задней обложке его фото! А ему самому немного за полтинник. Сегодня поздно, завтра вечерком заскочи, я тебе передам книгу. Завтра я дома…

Он дома. А она? «А ты, Сергей, лучше туда не ходи»! Как я не пойду? Мне Югин нужен. По меньшей мере – его знаменитая физиономия.

Назавтра установилось стремительное тепло. Тепло текло сквозь пальцы рук, тепло было ощутимо, и казалось, тёплый воздух можно было потрогать. Наверное, я уже прижился здесь, ведь такое тепло в М-ске бывает даже зимой, когда тёплые циклоны приползают к нам с Чёрного моря… или откуда они там приползают. И такое тепло на юге отнюдь не воспринимается с этим, присущим уже нынешним местам восторгом.

Юг в такое тепло – розовый. Может быть, виною тому деревья, прилипшие к холмам и создающие такое свечение? Петербург в такое тепло – страшно сказать – золотой.

Над коричневым, серым, голубым массивом города огромными воздушными шарами, не отпущенными с привязи, пытаются взлететь купола. К счастью, не взлетят.

Пестрая с приходом весны толпа выползала из метро, тут же, отвыкшая от резкого света, щурилась и растекалась в разные стороны. Довольно булькая по-своему, тут и там бродили нахохлившиеся голуби. Из находившегося неподалёку кафе доносилась музыка.

Я впал в ручеёк, текущий налево, пересёк парк, перешёл улицу, ловя себя на том, что испытываю неприятное волнение. Такое, будто я иду что-то воровать у ни в чём не повинного Птицына. Хотя нет – главным было другое! Главным было то, что я не хотел встречаться с Ольгой. Эти два чувства объединялись в одно – то, что не давало мне покоя. Следуя логике, я действительно хотел обворовать Артёма. Но кому какое дело, что творится у меня в голове. Тяжёлые мысли ведь не подкреплялись пока необдуманными поступками.

Я позвонил в домофон. На этот раз никто не спросил меня, кто я, и я с облегчением подумал, что открыл Артём и, может быть, Ольги нет дома? Я зашёл в подъезд, чувствуя, как глазам в полутьме сделалось спокойно и прохладно.

Когда двери лифта открылись, я увидел Артёма. Он курил, сидя на подоконнике. В застиранной футболке и разбитых домашних тапках он выглядел куда менее пафосно.

– А, писатель Сергей! Здорово! – весело поприветствовал он меня и добавил: – Я так и думал, что это ты…

Скомканная его чёлочка и отсутствие очков делали его менее защищённым. Да, но не беззащитным.

– Слушай, дружище, я тебя не приглашаю, там теща с Венерологом…

– С кем? – я одновременно не понял и обрадовался.

– Ха-ха, писатель… С Венькой, с кем ещё? Олька на репетиции, а я работаю! Закуривай.

– Не хочу, – ответил я и закурил.

– Ты последователен, – прокомментировал Птицын, давя в полной бычков консервной банке ещё один окурок.

– Сейчас принесу тебе книжку, подожди здесь, – он встал, похлопал себя по коленям, отряхиваясь.

– Тебе когда её вернуть? – зачем-то спросил я.

– Можешь вообще не возвращать, – откликнулся он, заходя в квартиру.

– Я бы тебя под Югина никогда не подсунул, – кричал он из коридора. – Был же Дом писателя, раньше можно было туда сунуться, а теперь всё…

– Как всё?

– А, ты ж не знаешь! Так сгорел Дом писателя… Давно уже – лет семь или восемь назад……