Самуил Ходоров - Русский акцент

Если говорить о словесности в Израиле, то она, если верить Википедии, представлена 39 языками и наречиями. Ведь недаром, когда у анекдотичного Вовочки спросили, слышал ли он что-либо об Израиле, тот, не задумываясь, ответил:

– Конечно, слышал! Израиль – это многонациональное еврейское государство.

Да и, в самом деле, в еврейском государстве говорят на английском, русском, амхарском, испанском, французском, румынском, польском и других языках. Тем не менее, официальными языками Святой земли считаются иврит и арабский язык. Вместе с тем, почти четверть населения страны говорит на русском языке. Поэтому, в прессе то и дело раздавались призывы законодательно, наряду с ивритом, признать русский государственным языком Израиля. Несмотря на то, что эти обращения даже не рассматривались в Кнессете де юро, де факто русский язык в сионистском государстве всё-таки приобрёл статус официального языка. Во всяком случае, число публикуемых на нём книг, журналов, газет и рекламных буклетов приближается к тому, что выходит на иврите. На русском языке вещают две радиостанции, одна из которых имеет государственный статус. Русские израильтяне, нажав на девятую кнопку своего телевизионного пульта, имеют возможность смотреть трансляцию канала «Израиль Плюс» на родном языке. В последнее время, даже инструкции к таблеткам и лекарствам стали писаться также на великом и могучем.

В Ашдоде на кириллице красовались вывески магазинов, кафе, баров и ресторанов, в супермаркетах на этикетках многих продуктов выписывались их русские названия, в банкоматах в обязательном порядке все их функциональные опции тоже были на языке Достоевского. В одной из крупных тель-авивских больниц, Борису в глаза просто врезалась вывеска, на которой крупными буквами на русском языке было выведено «Отделение для туристов из России и Украины». Борис вспомнил, что менеджер одной из клиник рассказывал ему, что когда он провожал одну из российских женщин, которой израильские врачи спасли жизнь, в аэропорт Бен Гурион, она, от избытка чувств, произнесла:

– О Боже! Ну почему такая несправедливость? Израилю ты дал всё, а нам ничего.

Потом, оглянувшись вокруг, она продолжила:

– Какая всё-таки замечательная страна Израиль. Всё в ней есть: медицина, продукты, уход, услуги. Но почему всё это досталось евреям?

Не успел Борис тогда подумать, что вряд ли в московских больницах имеется табличка «Отделение для туристов из Израиля», как в него буквально упёрлась молодая женщина. Её миловидное лицо выражало крайнюю озабоченность, было видно, что она очень волнуется. Она фамильярно положила свою руку Борису на плечо и скороговоркой вымолвила:

– Молодой человек, вы уж извините меня великодушно, вы случайно не говорите по-русски.

– Ну, во-первых, я уже не такой молодой, как вам кажется, – улыбнулся Борис, – а, во-вторых, как вы слышите, пока ещё говорю.

– Замечательно, – похвалила его русоволосая дама, – а на иврите вы тоже говорите?

– Похоже, что да, – ответил Борис, – я живу в Израиле уже почти двадцать лет.

– Ой, как здорово, – воскликнула она, – я вас очень прошу, помогите мне, уже пришёл профессор, а я ни слова не понимаю на иврите.

По дороге во врачебный кабинет Аня (так представилась Борису русская туристка) рассказала, что она приехала в Израиль из Москвы на консультацию по своим медицинским проблемам.

– А что, московская профессура не берётся решить ваши проблемы? – поинтересовался Борис, – чай не на периферии живёте, а в столице.

– Берётся, то берётся, – тяжёло вздохнула Аня, – только вылечить никак не может. Вы не представляете, сколько денег уже потратила, а всё без толку. Добрые люди подсказали, что у вас, в Израиле, моё заболевание можно вылечить.

Когда Аня и Борис вошли в кабинет профессора, навстречу им поднялся высокий стройный мужчина с умными проницательными глазами. Он крепко пожал Борису руку и представился:

– Профессор Илан Эпштейн, заведующий гинекологическим отделением больницы «Ихилов». А вы, значит, переводчик?

Борис кивнул головой, а профессор начал рассказывать Ане, что обнаружилось в результате анализов и обследований, сделанных ранее. Пока он употреблял в своём медицинском рассказе фразы, не имеющие прямого отношения к врачебной терминологии, Борис без труда и почти дословно переводил, сказанное им. Но, когда дело дошло до лекарских идиом типа: дисфункция яичников, маточные трубы, вульвовагинит, эндометриоз и т. д., он замешкался. Медицинские обороты на иврите Борис познавал только по мере накопления своих болячек. Понятно, что недугов в области акушерства и гинекологии у него не было. Профессор, заметив, что он иногда делает длительные паузы в переводе, спросил: