Ася Долина - У него ко мне был Нью-Йорк

Когда уже и не сосчитать, сколько раз тебя сбивали с ног, а ты поднималась и шла дальше.

Когда ты — словно уставший окровавленный рыцарь, с трудом выживший на поле боя, снимаешь с тела раскалённые доспехи и понимаешь: теперь я разрешаю себе нежность, я — Жанна д’Арк, которая выбрала себя пощадить.

Оказывается, при правильном обращении ты ласковая как щенок, и в глазах твоих снова — доверие к миру, и интонации замедляются и становятся более мягкими. Так бывает, когда после ста лет скитаний наконец-то находишь свой дом. В любви.

Я не о той нежности, которая навязывается с детства маленьким девочкам. Когда запрет на половину чувств и обязательство улыбаться, быть удобной, угодной, услужливой. Тихой, трепетной и терпеливой.

Я — о той нужности, потребности в неподдельной заботе, которая открывается, только когда понимаешь удивительное: любовь — это отношения с собой, умение не спускать с себя ни семь, ни пять, ни три шкуры. Ни одной не спускать.

Заглушать в себе голос какой-нибудь там требовательной холодной матери, равнодушного отстранённого отца, колючего ревнивого брата, жестокой учительницы в начальной школе, того парня, который расстался с тобой в центре платформы, — весь этот ядовитый гул, повисший на душе ещё в детстве. У каждого свой список голосов, которые придётся отпустить.

Оставить себя в покое, а лучше — гладить по шёрстке. Заваривать себе крепкий чай и садиться в медитацию с утра, когда все ещё спят. Долго и вдумчиво растягивать тело в йоге. Читать о самопознании, о саморефлексии, о сексе как о пути к истинному «я».

Рассказывать себе те сказки, которые никто никогда не читал тебе вслух. Только нам, женщинам, которых судьба всю жизнь заставляла сжимать в кармане холодное оружие агрессии, понятно, какова истинная цена нежности.

Позволения разжать кулак.

Расслабиться в отношениях, как в глубокой шавасане.

Знай, на какой бы войне ни приходилось сражаться прямо сейчас, в тебе — целый океан нежности. Она никуда не уходит из-за жестоких событий. Она копится и ждёт своего часа.

Знаю, мы не знакомы толком, и нелепо называться твоим другом. У тебя тяжёлое утро. Небо затянуло серым, московская зима вошла в самую безрадостную стадию.

Но ты услышь, пожалуйста, простое. Этот этап твоей жизни пройдёт, страничка перевернётся, как там пишут, — за истечением срока давности. И начнётся совсем другая глава твоей жизни.

Ничего не поделаешь. Здесь и далее пер. с англ.

По-моему, я недавно видел вас в нашей школе, вы родитель?

Изящный, модный, утончённый.

Это твой первый ребёнок?

Вообще-то это мой третий ребёнок!

Боже мой, третий? Но сколько же тебе лет? Ты сама выглядишь как ребёнок!

Мне только двадцать, моему старшему сейчас два.

Мне нравится твой макияж!

Что это на вас?

Нет, я имею в виду, что вы носите?

Какой парфюм вы «носите»?

Жизни чернокожих важны.

Всегда неподалёку от тебя, рядом.

Человек, который встаёт ни свет ни заря.

Каждый день делай себе один подарок. Не планируй. Не жди момента. Просто делай это.

Ты что, пишешь Иисусу, милочка?

Сегодня церковный день, поэтому он точно прочтёт твоё сообщение.

Я делаю для нас всё, на что я способна, ок?

С Днём святого Валентина! Я каждый день вижу тебя здесь и сразу понимаю, что день будет хорошим благодаря маленькой девочке, которая стоит на платформе и машет!

Энергетика, эмоциональный настрой.

Вам нужен зонтик, мисс?

Ой, как вы добры. Спасибо большое!

«Это самое прекрасное время года». (Цитата из рождественской песни.)