Наталья Осис - Солнечный берег Генуи. Русское счастье по-итальянски

Главное событие сезона — «1000 Miglia», знаменитая «Милле Милья», — в современном варианте тоже уже не для гоночных машин, а для всё тех же олдтаймеров, но с крайне строгим отбором машин и вполне серьезными требованиями по скорости и выносливости. Жаль только, что никто из русских участников не собирается даже в далекой перспективе привезти на итальянскую ярмарку тщеславия отечественный автомобиль. Это, говорят они, совсем другой бизнес. Или это уже просто совсем не бизнес?

Парус ловит так много ветра, что мачта действительно гнется, клонится к самой воде. Палуба под ногами дает ощутимый крен, но лодка уверенно режет волну и летит, летит вперед. И да, парус белеет, и струя светлей лазури, и луч солнца мелькает, и он золотой.

Рано или поздно всякому читающему человеку хочется поверить практикой самые известные литературные мифы. Проехать зимней ночью на тройке, как Ростовы на Святках, побывать на горных вершинах, напевая себе под нос «ну вот, исчезла дрожь в руках», или, на худой конец, откупорить шампанского бутылку и перечесть «Женитьбу Фигаро». «Мороз и солнце» мы все видели (хоть некоторые из нас при виде снега ужасно ругаются и начинают хотеть на Канары), а вот лазурное море под парусом — далеко не все.

Мотивация, конечно, может быть и другой: карьера, загородный дом и дороги вокруг усадьбы уже построены, а вид за окном всё тот же, пушкинский — конюшни, кухня и забор. В таком случае хочется расширять свои горизонты, выбирая морской горизонт с хрестоматийным белым треугольником и голубой туман.

Это была теория. А что же на практике? На практике не надо ни искать, ни бежать счастия, потому что счастье под белым парусом — просто есть, его можно даже потрогать, опустив ладонь в играющие волны. Разве что мачта не скрипит — наверное, скрипели только старые, деревянные. Еще на практике есть сугубо профессиональный язык, малопонятный людям сухопутья, самые разнообразные лодки, которые не называются лодками, и очень сложная структура верфей, навигационных школ, регат и морских салонов, разобраться в которой с наскока почти невозможно.

На Морском салоне Генуи были заявлены тест-драйвы парусных яхт. Обещали выпускать в море даже таких, как я, — то есть таких, которым нельзя даже веревку дать подержать. Нет, хуже: тех, кто не знает, что на парусном судне веревок нет и быть не может. А держать надо что? Правильно, конец. В общем, я не очень-то верила, что меня выпустят в море, но надеялась хотя бы услышать, как с моря будут кричать: лови конец! И они действительно это кричали. Правда, по-итальянски.

Яхты в нынешней регате «Match race» оказались примерно такими, как я себе и представляла: узкие, компактные, с мачтой и с парусом. Места для сейфа, радара, дивана и барной стойки не предусмотрено. Есть только кокпит — небольшое пространство под палубой для экипажа (без кают). Впрочем, на модели J70, на которой меня выпустили в море, не было даже кокпита: только глянцевая белая палуба, борта, леера (ограждения), мачта и два паруса.

Совершенно меня поразило то, что в таком сложном пространстве, как акватория порта и узкие марины Морского салона, наша гоночная яхта маневрировала на одних парусах, без мотора. Паруса наполняются ветром мгновенно, легкая яхта сразу же на это откликается и быстро стартует… А вот тормозить она не может — вдруг догадалась я, когда мы, едва отчалив, стремительно понеслись прямо на блестящие моторные яхты, пришвартованные на другой стороне голубой клетки марины. Но наша лодка еще быстрее повернула, описала узкий круг и направилась к выходу из порта.

Там нас немного поболтало в узком безветренном канале, и я чуть было не заскучала, как мы поймали ветер и понеслись в открытое море — очень, очень быстро.

А вот процесс навигации, к сожалению, я никак не могу описать, потому что говорят яхтсмены на совершенно отдельном языке, в котором сухопутный человек может уловить только суффиксы и окончания — что-то вроде глокой куздры, которая штеко бодланула бокра и кудрячит бокренка. Здорово, но непонятно! Из всего сказанного за часовую морскую прогулку я поняла следующее: в какой-то момент мы поставили дополнительный третий парус, в другой момент мы почему-то очень быстро его убрали и пошли галсами.

Еще я поняла, что в команде должно быть четыре человека, но четвертой была я, и рулевому приходилось делать за меня всю работу. За тот час, что мы были в море, ни одной минуты мы не посидели сложа руки (сидеть недостаточно — при перемене курса надо очень быстро перепрыгивать-пересаживаться на другой борт), и всё время нашей прогулки, даже без дополнительного паруса, у нас была такая скорость, что слова застревали в горле.