Андрей Шляхов - Ошибка доктора Данилова

«Да не нужны мне ваши деньги!», чуть было не вырвалось у Данилова, но вместо этого он сказал:

— Ничего страшного, я не ради денег старался.

Лариса Вениаминовна то ли не уловила тонкую шпильку, намекавшую на то, что не от всего в жизни должна быть польза, то ли предпочла сделать вид, будто ничего не заметила.

На выходе из ее кабинета Данилов обернулся и спросил:

— Я правильно понимаю, что мои функции эксперта на этом закончены и я больше не связан никакими обязательствами, за исключением разглашения сведений, которые стали мне известными из материалов дела?

— В принципе — да, — ответила Лариса Вениаминовна. — А почему вы спрашиваете?

— Так, на всякий случай, — уклончиво ответил Данилов. — Мало ли что.

— Хотите поиграть в следователя? — Лариса Вениаминовнапонимающе улыбнулась. — Как говорится — флаг вам в руки. Если узнаете что-то важное, то будьте любезны мне сообщить, — в ее голосе прозвучала откровенная издевка. — До восьмого сентября, потому что следующее заседание, как я надеюсь, станет заключительным.

— Не поиграть, а просто внести ясность, — Данилов вежливо улыбнулся, давая понять, что против своей натуры пойти невозможно. — Я привык, знаете ли, добиваться ясности в каждом вопросе. Характер такой, да и профессия располагает.

— Понимаю, — Лариса Вениаминовна изобразила ответную улыбку, которая выглядела немного натянутой. — Кто-то из древних философов сказал, что медицина — сестра философии. А философия — сестра юриспруденции, так что мы с вами в некотором роде коллеги.

Вежливый ответ прозвучал как отповедь. Можно было бы и обидеться, но Данилов подумал о том, что сам он примерно в том же духе отвечал пациентам и родственникам пациентов, которые говорили, что они будут лечиться самостоятельно, по каким-то уникально-нетрадиционным методикам. Профессионалы привыкли смотреть на дилетантов свысока и с этим ничего не поделаешь. «Таково селяви», как писал Довлатов.

До восьмого сентября оставалось одиннадцать дней, если не считать дня сегодняшнего, который уже близился к вечеру. На пути от метро к дому, Данилов завернул в тихий дворик и позвонил адвокату Сапрошина Инне Ильиничне, которую Ямрушков охарактеризовал как крайне неприятную, вздорную и конфликтную бабу. Фамилию и имя адвоката Данилов узнал из материалов дела, а телефон нашел в Сети, на ее сайте, где Инна Ильинична называла себя «честнопрактикующим адвокатом». На фотографии она выглядела располагающе — прямой открытый взгляд, едва заметная улыбка, легкий наклон головы… Впрочем, на фотографиях все, кто предлагает публике свои услуги, стараются выглядеть располагающе. Но Данилову понравился антураж — Инна Ильиничнасфотографировалась не на фоне книжных полок и не за рабочим столом, а в кресле у журнального столика, на котором стояла маленькая чашечка с кофе, а рядом лежала раскрытая книга. И сама Инна Ильинична была одета не в строгий офисный костюм, а в довольно романтичную белую блузку с рюшами и мелкоклетчатую серую юбку. Приятная дама среднебальзаковского возраста. Данилов подумал, что, если бы ему (храни нас Ктýлху!) потребовался адвокат, то он выбрал бы Инну Ильиничну, а не какого-нибудь напыщенного индюка со стеклянным взглядом и длинным перечнем достижений.

Звонить адвокату из дома не хотелось, потому что дома была Мария Владимировна, такая же любопытная, как и ее мать, и такая же слухастая, как и ее отец. Непременно подслушает, непременно заинтересуется, станет приставать с расспросами и заодно расскажет матери, а той только дай повод для ехидных подколов…

«Сейчас я не могу вам ответить, но перезвоню при первой же возможности, — сказал Данилову мелодичный и звонкий голос. — Можете оставить сообщение после гудка…»

— Добрый вечер, Инна Ильинична! — оставляя голосовые сообщения, Данилов всегда почему-то испытывал легкую неловкость, вызванную отсутствием собеседника. — Это доцент Данилов по поводу Сапрошина…

— Здравствуйте! — сказал тот же голос, но уже в «живом» режиме. — Как мне к вам обращаться?

— Владимир, — представился Данилов и добавил, по обыкновению: — Можно без отчества, так проще.

— Тогда и меня называйте Инной, — ответила собеседница. — У вас есть для меня какая-то информация, Владимир, или вы хотите получить какие-то сведения от меня?

— Хотелось бы пообщаться, — уклонился от прямого ответа Данилов, — и лучше бы в ближайшее время. Это важно, поверьте мне. Вы завтра сильно заняты?