Александр Филиппов - Зона - Очерки тюремного быта. Рассказы

Окончилась зима. Весна взялась дружная, солнце сразу выкатило на светлое небо и запылало во всю силу. В неделю растаял снег, но привычной весенней грязи не было — земля быстро подсохла и в два-три дня покрылась молодой, сытой травкой. Пригретая степь зазеленела широко и весело, а на пригорках закивали пестрыми головками под мягким ветерком первые тюльпаны.

Перед весной я подружился с Колькой-Витамином. Колька был маленький, толстый и конопатый мальчишка, а Витамином его прозвали за то, что однажды он объелся витаминов и заболел. Учился Колька так, что Мария Дмитриевна не раз советовала ему перебраться в школу для дефективных.

Однажды Витамин, отчаявшись и не видя просвета из-за сыпавшихся на него со всех сторон двоек, подговорил меня, и мы пошли записываться в школу для дефективных детей.

— Отличниками будем! — уговаривал меня Витамин. — Там, говорят, на уроках плеваться можно! И в туалет выходить без спроса, я знаю, мне Генка говорил, ну, помнишь, у него сестра дурочка? — Витамин возбужденно хлопал меня по плечу: — Ну, идем, а? Я же знаю, ты тоже все время у Таньки списываешь…

В школу для дефективных нас не приняли. Тамошний директор, худой, желтолицый дядька, внимательно выслушав и кое-что расспросив у нас, принялся звонить куда-то по телефону. Он долго ругался, кричал в трубку и глядел при этом почему-то на Витамина.

— Довели детей! Да назови вас, извините, двести раз свиньей, на двести первый захрюкаете!

Так и пришлось нам вернуться в родную школу.

— Противный какой! — бурчал недовольный Витамин. — Жалко ему стало… Учились бы сейчас среди дураков… как хорошо!

Я тоже поддакивал другу, хотя в душе радовался — дураков я боялся. Еще стукнут чем-нибудь по башке или прирежут. Какой с них спрос!

— Слышь. Витамин… — сказал я, — а ты знаешь, им ведь, дуракам, справки дают. Так, мол, и так, дурак он — и хана. Шарахнет он кого-нибудь по черепушке до смерти, его мильтоны заберут, а он им раз — справочку! Сразу отпускают.

— Эх, здорово! — завидовал Витамин. — Я бы тогда Мишаньке накостылял…

Я пообещал, что мы вдвоем накостыляем соседскому Мишаньке без всякой справки.

Когда на следующий день мы пришли в школу, Мария Дмитриевна была с нами добра и приветлива. После уроков она велела ученикам не разбегаться и спросила, кто хочет взять Колю на буксир. Вызвалась Света Кузнецова, отличница и гордость класса. Света была знаменита еще и тем, что вела дневник и давала его читать всем. Несколько раз Мария Дмитриевна сама читала нам этот дневник. Записи в нем были примерно такие: «Сегодня утром я помогла старушке перейти через дорогу и донесла ей до дому сумку. Сумка была тяжелая. Потом я училась и получила по всем предметам пятерки. После уроков я ходила гулять. Когда я гуляла, то защищала слабых малышей от сильных мальчишек. Потом я нашла на улице котенка. Котенок мяукал жалобно. Я сбегала домой, вынесла свою любимую голубую ленту и повязала ему на шею красивый бант».

Мария Дмитриевна очень хвалила дневник и велела всему классу завести такие же. Дневники нужно было сдавать ей в конце недели на проверку и получить оценку за «хорошие дела».

Мы с Витамином все собирались-собирались завести этот дневник и понаврать чего-нибудь там, да так и не собрались.

Заниматься со Светой Витамин сразу согласился, но когда вечером возле его калитки остановилась красивая, чистенькая девочка, Витамин, прячась на дереве, запустил ей в голову гнилой картофелиной.

В один из ярких, по-летнему жарких дней в школу к нам пришли продавцы из книжного магазина — покупать подержанные учебники. Это означало, что совсем скоро — каникулы. У меня учебники никогда не покупали, потому что вид они имели самый неприглядный. Потом раздали табеля, и, покосившись на густые тройки и единственную пятерку — по пению, я поплелся домой. Каникулы.

К июлю, когда солнце выжигает степную зелень, трава буреет, сохнет на корню и не стелется под ногой, а крошится, ломается, и относит ее ветер облачком рыжеватой пыли. Недвижима степь под чистым, белесоватым, особенно высоким здесь небом. Только вдалеке мелькают серые, легкие клубки перекати-поля, да ковыль серебрится, волнуется на ветру. Жарко, пыльно и ветрено, дождей почти не было. Весь день дул знойный монотонный ветер.

Мы с Витамином купались в бочке.

— Тридцать пять! — кричал я, когда Витамин высовывал голову из горячей зеленоватой воды и таращил покрасневшие глаза.

— А теперь ты! — И я забирался в бочку и, глубоко вздохнув, окунался в затхлую воду, торопливо считая про себя: «Раз, два, три…» Нужно было просидеть под водой как можно дольше. В бочке было тесно. Спина и колени упирались в осклизлые прогудроненные стенки. Задохнувшись, я выскакивал, и в глаза мне било яркое солнце, а Витамин кричал радостно: