Эдвин Табб - Ветви на воде [litres]

Мне хотелось ударить его в лицо, но, конечно же, я сдержался. Он невесело улыбнулся и огляделся по сторонам, желая убедиться, что Джерри не смотрит. Потом взял коробочку с красно-белой блесной, переливавшейся в свете магазина. Сунул в карман. Ухмыльнулся мне. Повернулся и вышел.

Я был бы рад сказать, что признался в этом Джерри, но я не признался. Он мог бы задать вопрос, почему я не остановил Томми и даже не закричал, чтобы Джерри пришел на крик и велел ему положить блесну на место или же заплатить. Но я слишком боялся. Боялся того, что Томми мог сделать со мной, но еще больше – того, что он мог сделать с моей собакой. Я смог только сказать Джерри, чтобы приглядывал за Томми, если он придет вновь, потому что я не удивлюсь, если он стащит что-нибудь. Он согласился и добавил:

– Поэтому здесь работаешь ты.

Мне захотелось заползти поглубже в какую-нибудь нору.

С работы я в тот день уходил несчастным. Единственное, что, на мой взгляд, можно было сделать, – самому заплатить за блесну. Так мне стало бы немного легче. Я решил завтра принести деньги, купить точно такую же блесну и положить на место, пока Джерри не видит. Получалось как воровство, только наоборот. Она стоила почти четыре доллара, и значит, я полдня работал в магазине за блесну Томми и собственную трусость.

Я пошел к миссис Доусон. Она уже узнала, что случилось с Хэнком, от соседки, и теперь у нее было множество вопросов.

– Стоит мне уехать всего на неделю, и весь мир в большой корзине опускается в ад, – сказала она, указывая мне на стул и заваривая себе чай.

– Самый настоящий ад! – воскликнул я. – Они говорят, что Хэнк делал со мной то, чего никогда не было, и теперь его ожидает суд и все прочее. А виноват я!

– Почему ты? – удивилась она.

– Потому что, – ответил я, – если бы я не снизил цену за чистку рыбы, ребята бы меня не побили, и Хэнк никогда бы со мной не встретился, и миссис Полк не могла бы ничего о нас рассказать.

– Чушь! – возмутилась миссис Доусон. – Хэнк – твой друг, и хороший друг! Лучший из всех твоих друзей! Виновата миссис Полк! Старая сорока! Конечно же не ты!

Я в жизни не видел ее такой злой.

– Не смей говорить, что виноват ты! – крикнула она. Ее лицо перекосилось от ярости, глаза гневно сверкали.

– Но Хэнк отправится за решетку! И никто мне не поверит, когда я скажу, что ничего не было!

– Потому что люди предпочитают думать о других как можно хуже. Им кажется, что так они лучше остальных. Я это видела тысячу раз. Полагаю, такова человеческая природа. Ни на секунду не смей думать, что виноват ты. Я тебе верю, и клянусь, я не единственная.

– Мне не верит даже родной отец! Это несправедливо!

– Да, Джек, – сразу согласилась она, и ее голос внезапно стал спокойнее, – действительно несправедливо. Но в ближайшее время мы постараемся сделать все возможное, чтобы тебе поверили.

Я посмотрел на нее полными слез глазами и увидел, что ее глаза тоже блестят от слез. Я обнял ее, и она прижимала меня к себе, пока я плакал, гладила по голове и тихонько успокаивала. Мне подумалось, что именно так ведут себя мамы, которым не наплевать на детей.

Придя наконец в себя, я вновь сел на стул, вытер лицо рукавом и сказал:

– Простите. Не хотел портить вам первый день дома.

Она приподняла мой подбородок, посмотрела мне в глаза и объяснила:

– Джек, ты ни в чем этом не виноват. Ты должен себя простить, даже если тебе не за что на себя злиться. Мы должны помочь Хэнку, а не сидеть тут и распускать нюни.

Я не хотел с ней спорить, поэтому пожал плечами и спросил:

– И что же нам делать?

– Придумать план, чтобы люди тебе поверили.

– Как?

– Пока не знаю, но мы его придумаем.

У меня оставалось много работы в саду и во дворе, так что нужно было поскорее начать.

– Надо косить газон, а потом кое-что прополоть, – сказал я.

Она как-то странно посмотрела на меня, будто у нее были новости еще хуже.

– Джек… с этим, пожалуй, лучше повременить.

– Почему?

– Ну… – начала она, и я мысленно приготовился к худшему. Я понятия не имел, к чему именно, но чувствовал, что она не хочет об этом говорить, и значит, ничего радостного не сообщит. Глубоко вздохнув, она пробормотала:

– Джек, мне нужно кое-что тебе сказать.

– Ну? – У меня упало сердце. Я внезапно понял, что меня уволили. Я не знал почему, но это было как удар в живот.

– Я больше не могу давать тебе работу.

– Почему?

Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

– Потому что у меня нет денег.