Эдвин Табб - Ветви на воде [litres]

Мама, конечно, увидела мое лицо и спросила, что случилось. Я объяснил, что подрался и что видела бы она второго мальчишку. Она не стала разглядывать раны, не поинтересовалась, кто меня перевязал, а сам я не захотел рассказывать. Она вернулась к дивану, телевизору и пиву. Большинство ребят на моем месте расстроились бы, но я уже привык. Думаю, они с папой любили меня. Просто алкоголь они любили больше.

Я вышел на улицу, чтобы немного пообщаться со Скелетом. Он был слишком слаб, чтобы играть, но ему нравилось быть со мной рядом. Я сидел и гладил его, глядя, как на небе загораются звезды.

Когда я поднялся и побрел обратно в дом, он спал, шумно дыша во сне. Я скормил ему две банки – настоящий пир! Хоть на них значилось, что нужно давать одну в день, я решил, что ему не помешает как следует отъесться.

Я обещал Хэнку, что приду к нему в восемь утра, так что лег спать пораньше, но еще долго не мог уснуть из-за боли и далеких вспышек молнии, отбрасывающих яркий свет на тонкие занавески моей спальни. Я подумал – интересно, боится ли Скелет грома или это сущая ерунда по сравнению с тем, что он уже пережил.

День выдался насыщенным, и мысли о нем тоже мешали спать. Но в своих мыслях я в одиночку расправлялся с мальчишками, даже защищал от них Хэнка, которого они тоже собирались ограбить. Конечно, я понимал, что ничего подобного на самом деле не было, но это было неважно. Мое воображение действовало на меня так же, как пиво на мать и виски на отца. Оно помогало думать, будто реальность лучше, чем на самом деле.

На следующее утро я проснулся позже, чем хотел, но все-таки вовремя, чтобы к восьми быть у Хэнка. Из-за шторма вырубило электричество, будильник не сработал, так что я быстро оделся и пошел посмотреть, как там Скелет, прежде чем двинуться навстречу своему первому рабочему дню.

Дождь все еще шел, а дождевика у меня не было. На мне были только обрезанные джинсы и футболка. По дороге к гавани я остановился, чтобы посмотреть на залитые дождевой водой дороги. По бокам моей улицы протекали две речки, и для меня они были частной игровой площадкой. Я любил бросать веточки в воду и смотреть, как она уносит их в место, известное только ей. Я провожал ветки взглядом, пока они не вязли в куче мусора или не смывались в канализацию, чтобы унестись в Мексиканский залив, а потом – еще дальше.

Поскольку я остановился по пути, чтобы бросить несколько веток и понаблюдать за их путешествием, я опоздал к Хэнку. Придя, постучал в двери автобуса, которые тут же распахнулись.

– Иди сюда! – закричал Хэнк. – Разве ты не слышал предупреждения о торнадо?

Заглянув внутрь автобуса, я подумал, что внутри не сильно безопаснее, чем снаружи. Торнадо, даже небольшой, мог отшвырнуть в сторону импровизированный дом Хэнка так же легко, как я – бросить спичечный коробок. Я стоял в нерешительности, пока Хэнк не сказал:

– Ну?

Я наконец вошел и встал на ступеньке. С меня стекала вода.

– Надо тебя как следует вытереть, – сказал Хэнк и побрел к шкафу. – Я и не ждал тебя сегодня, учитывая, какая погода, – он протянул мне полотенце.

– Если бы я не пришел, я остался бы должен вам два доллара, а я уже потратил их на Скелета и заплатил за съем.

– За съем? – удивился он. Эту часть истории я ему не рассказал.

– Да, тут такое дело. Папа сказал, если я зарабатываю деньги, я должен платить за съем.

Хэнк посмотрел на меня и покачал головой. Не знаю, о чем он думал, но вид у него сделался удрученный. Я передал ему слова отца: если я вообразил, что все деньги, которые я заработаю, мои, то я неправильно вообразил.

– Так сказал тебе твой папа? – изумился Хэнк. Я кивнул. – И сколько ты отдал ему с тех двух долларов?

– Один. Вчера отдал маме.

– И что она с ним сделала?

Я пожал плечами.

– Не знаю. Это уже не мое дело, деньги-то ее.

– Джек, – сказал он со вздохом, – никто не платит за аренду половину заработка, особенно если сумма аренды зависит от суммы заработка.

Я сконфуженно посмотрел на него.

– И сколько же я должен платить? У меня еще остался сорок один цент. – Я гордился своим планом. – Папа сказал, что не пойдет на Скелета – пойдет за съем, но я еще хочу скопить на ветеринара.

О своем намерении убежать из дома я рассказывать не стал. Хэнк был добрым, но взрослые обычно плохо относятся к таким заявлениям, и неважно, какова причина.

– Если бы ты подписал заявку на получение жилищного кредита, ты платил бы за него треть своего дохода, если бы не имел других счетов.